Музыка битлз в современной обработке, Ваше отношение к The Beatles
Термин описывает состояние сильной, граничащей с истерией, любви к группе The Beatles. Этой реакции можно было ожидать. Застывшая музыка. С вами была, ваша Ворона!
Это подтвердит вам каждый, кто видел его в году. Он и внешне напоминал волшебника-ифрита арабского злого духа. Колдуя на сцене над своей гитарой, он улыбался дикой, маниакальной улыбкой. Гитара была его любовницей. Он занимался с ней секс-магией. Звуки, которые он извлекал из нее, стреляли, низвергались, вздымались, плавали, скользили, жалобно скулили, гневно рычали, заикались, пели и свистели.
Хендрикс играл так, как никто никогда до него не играл. Он брал безобразные звуки и делал их прекрасными. Он любил свою гитару. Он "имел" ее прямо на сцене, а затем с отвращением швырял в сторону или крушил о дощатый пол. Он ласкал ее, перебирал струны зубами. Он небрежно закидывал ее за плечо и продолжал играть! Он был полновластным господином своей гитары. Он был верховным жрецом на языческом ритуале.
Он служил извращенную литургию, управляя реакцией своей паствы, доводил ее до экстаза, успокаивал, произнося магические заклинания, околдовывая нас своими чарами, выворачивал наружу наши эмоции, требуя нашего полнейшего соучастия.
Он доводил нас до оргазма святотатственного поклонения, а затем приносил в жертву гитару — свой волшебный жезл, свой смысл жизни, свой фаллос. Он поджигал ее и быстро покидал сцену под рев усилителей, подобный вою терзаемых джиннов.
А мы падали в кресла опустошенные, измученные, возбужденные, восторженные. Вне сцены Хендрикс терял всю свою магию: это был застенчивый, неразговорчивый человек, который высказал все, что хотел, на сцене, через свою музыку. Он тихо смеялся, прикрывая рот длинной, красивой рукой и говорил если вообще говорил тоже так тихо, что невозможно было что-либо понять. Когда Хендрикс играл, скажем, в театре Сэвил в Лондоне где Брайан Эпштейн летом устроил серию памятных воскресных концертов , послушать и посмотреть его приходил весь рок-мир.
Супергерои признавали, что он — primus inter pares, первый среди равных. А планы воплощались в новые супергруппы. Первой супергруппой были Cream Cливки.
Не очень скромное название, но трое ее участников никогда не славились скромностью. Однако, люди прощали им тщеславие, потому что все знали: нет более мощного барабанщика, чем Ginger Рыжий Baker, более зажигательного гитариста, чем Eric Clapton Хендрикса тогда еще никто не знал , более изобретательного басиста, чем Jack Bruce до Брюса понятия "басист" и "изобретательность" были несовместимы! Все внушали им, что они самые виртуозные, и не их вина, что они в это уверовали.
Если они действительно лучшие, то почему бы им не объединиться в команду? Трио — это само по себе уже необычно: без ритм-гитары, без клавишных. Трио, ориентированное скорее на инструментальное, чем вокальное исполнение. Так они и поступили. Объединившись в трио, они сделали смелый шаг вперед и преуспели. В свои лучшие моменты Cream были великолепны, блистательны, в худшие же — скучны своей самовлюбленностью и претенциозностью.
Впоследствии они сами признавали, что скверно они играли чаще, чем хорошо, заменяя импровизацию соревнованием в чисто физической выносливости: кто сыграет дольше и громче. Они стремились сломать стереотипы, в тисках которых находился рок. Их песни не имели четко определенной длительности, они играли до тех пор, пока не начинали чуять, что повторяются и пора заканчивать.
Беда в том, что чутье подчас подводило их, и они переигрывали. Не будем, впрочем, судить их излишне строго за недостаток самодисциплины: не вина музыкантов, что толпа настолько возвеличила их, что они потеряли способность к критической самооценке.
Говорят, что Клэптону достаточно было повернуться на сцене, чтобы публика вскочила с мест и устроила ему бурную овацию.
Поначалу идея супергруппы действовала возбуждающе. Плохо лишь, что она, эта идея, будучи элитарной по сути, попахивала геноцидом. К счастью, они одумались прежде, чем это могло зайти слишком далеко.
Это была первая попытка крупнейших эгоманьяков работать вместе, и завершилась она тем, чем и должна была завершиться — распадом. Три таких мощных таланта, три разных личности, три эгоманьяка не могли долго быть вместе. Бэйкер и Клэптон, правда, ничему не научились и составили половину еще одной супергруппы — Blind Faith Слепая Вера.
Если название "Сливки" родилось от чрезмерного самомнения, то вторая супергруппа была названа с иронической точностью. К двум нашим супергероям в присоединились: вундеркинд ранних х Стиви Винвуд ставший уже ветераном культового поклонения после успешных выступлений с Traffic и Rick Grech, стяжавший славу участием в превосходной, но недооцененной группе Family.
Попытка оказалась неудачной, и после одного-единственного альбома запомнившегося не столько музыкой, сколько "спорной" обложкой — едва созревшая девочка демонстрировала свои юные груди, сжимая в руках бронзовый фаллический символ , одного бесплатного концерта в Лондоне и двух-трех выступлений в Америке, участники группы склонились перед неизбежным и бросили эту затею.
Международное братство супергероев нашло свое наилучшее воплощение в супергруппе, созданной в году. Если верить сплетням, три друга были приятелями Джони Митчелл. Все трое играли в разных командах, которые пользовались известностью, но ребята задыхались в их тесных рамках.
Тогда они решили соединиться. Казалось, появилась супергруппа, имеющая хорошие шансы выжить. Затем они привлекли еще одного беглеца из Buffalo Springfield — Нила Янга Neil Young , который прибавил их музыке крутизны, и отправились в турне по разным городам.
Но беда в том, что они по-прежнему оставались четырьмя музыкантами, сочинявшими разные песни.
Альбомы превращались в разношерстные компиляции, и лишь изредка имели успех. А вскоре обострились личные разногласия, антипатии, соперничество.
Шли годы, они собирались в различных комбинациях, давали несколько концертов и опять разбегались. В общем, это была такая же супергруппа, как и все остальные: никогда по-настоящему "супер", никогда по-настоящему "группа".
Год кончился, а с ним и надежды А настоящая группа, меж тем, продолжала процветать: непрерывно меняясь, the Beatles не cдавали ведущих позиций. В течение всего десятилетия они сами порождали эти перемены. Однако, в середине одно изменение случилось помимо их воли. В августе умер Брайан Эпштейн — их бессменный менеджер во все годы славы. Он умер в одиночестве от сверхдозы снотворного. Битлы, которых он любил, лелеял и ревновал, находились в это время в Уэльсе: они возлежали у ног своего духовного ментора Maharishi Mahesh Yogi.
Битлз в последние годы не зависели от Брайана Эпштейна. А его не могла утешить одна лишь мысль, что он — "пятый Битл". Занимаясь деловой стороной, рутинными вопросами, он беспомощно наблюдал за тем, как на его глазах они превращаются в сильные, независимые личности. Возможно, оно и к лучшему, что он тогда умер, так как события последующих лет причинили бы ему невыносимые страдания.
Смерть Эпштейна побудила Битлз принять решение, которое они, видимо, откладывали при его жизни, боясь доставить ему боль. Они решили отныне сами управлять своими делами. Брайан умер, и Пол взвалил на себя организаторские функции. Он был показан по ТВ на второй день после Рождества и оказался первым крупным провалом Битлз.
Пресса набросилась на него с плохо скрываемым злорадством. Второй авантюрой Apple стал магазин на Бейкер Стрит в Лондоне, в котором продавались экзотические, магические, всех цветов радуги шелковые и атласные наряды для изнеженных телес богатых молодых хиппи.
В торговле тряпками Битлз продержались около семи месяцев, после чего с отвращением прикрыли лавочку и раздали товаров на 20 тысяч фунтов. Но эти две неудачи не заставили их свернуть с идеалистического курса. В паузах между поездками в Индию для изучения трансцедентальной медитации, они выработали план организации корпорации Apple для помощи молодым художникам, поэтам, писателям, дизайнерам, музыкантам, актерам, изобретателям, которым отказывали обычные источники финансирования.
Apple должна была также заниматься собственными проектами Битлз. Это начинание было абсолютно в духе тех идеалистических лет, и неудивительно, что Битлз-таки его осуществили. В е годы в Англии было возможно все, что угодно. Оставалось лишь сожалеть о том, что Лондон ХХ века не совсем смахивал на Флоренцию XV столетия, а Битлз, как меценаты, все же не могли сравниться с де Медичи! Проект Apple свидетельствовал о новом образе мышления рок-звезд и о том, как они теперь оценивали себя и свое место в мире.
Разумеется, Apple был обречен на неудачу. Идея была грандиозной, но ни сами Битлз, ни их сотрудники не имели понятия о том, чего они, собственно, хотят и как этого добиться.
Apple и ее социально-художественные замыслы были порождением года — года любви и прекрасных грез. Этот год принес много ценного, и кое-что из этого уцелело, например, Pink Floyd. Другие, вроде Хэндрикса, внезапно расцвели пышным цветом, но быстро увяли.
А уже на следующий год наступил крах многих прекрасных проектов, теорий, мечтаний. Отец LSD Тимоти Лири спустя 10 лет за это время его арестовывали 14 раз в течение 5 лет; он сидел в Калифорнии за хранение 0,5 унции марихуаны, удрал из тюрьмы, скрывался в Алжире и вернулся в Штаты, помилованный под честное слово на вопрос, что стало с теми цветами, что так пышно цвели в то необыкновенное лето, ответил, что "сегодня банками управляют молодые длинноволосые люди", и подытожил: "Цветы дали семена, и сейчас их миллионы, этих семян от цветов х".
Он мог бы добавить, что мы имеем на сегодняшний день огромное число жертв LSD-мании х. Этот наивный, невероятно восхитительный, полный надежд, опьяняющий, одурманивающий, поразительный год кончился тем, что Грэм Нэш объявил "цветочную власть" мертвой, а Донован, типичнейшее дитя цветов и менестрель, обратился к молодым людям с призывом "прекратить употребление наркотиков".
Нэш был прав, Донована никто не слушал. Боб Дилан - песни, проникнутые истинной поэзией 20 января года в Нью-Йоркском Карнеги Холл состоялся мемориальный концерт памяти Woody Guthrie , умершего 4 октября года. Гатри оказал огромное влияние на целое поколение исполнителей, которые свой политический гнев, недовольство пороками американского общества, непримиримую ненависть к ядерному оружию и холодной войне превратили в музыкальный крестовый поход.
Аккомпанируя себе на гитарах, они пели всюду, где собиралась передовая молодежь. Они пели американские народные песни, песни Вуди Гатри х годов. Впрочем, они все яснее чувствовали, что обличения Гатри, его протесты против депрессии, нищеты и фашизма устарели и не имеют прямой связи с их сегодняшней борьбой — против сегрегации в южных штатах, против войны и распространения ядерного оружия, за гражданские права.
Им нужны были новые, свои песни, и новый, свой Вуди Гатри. Но тот Вуди Гатри все же был их вдохновителем и учителем, и в этот субботний вечер все они пришли в Карнеги. Они сидели на сцене и по очереди вставали, чтобы отдать ему дань, спев одну из его песен. И вот они все пели поочередно, а остальные аккомпанировали.
Затем поднялся стройный, худощавый молодой человек. Бородка и усы делали его похожим на раввина и совсем не вязались с серым костюмом, голубой рубашкой, запонками, украшенными драгоценными камнями, и с сапогами из замши. К нему присоединились два гитариста один играл на электробасе, второй на акустической гитаре, усиленной через пикап и барабанщик. Публика вскочила на ноги, крики и топот ног заглушали пение. Bob Dylan вернулся! Он был жив-здоров, шрамы не обезобразили его лицо. Он мог петь и играть, как раньше.
Для некоторых фанов его возвращение было сравнимо разве что с воскрешением Христа. В какой-то степени это и было воскрешение, но, несмотря на усилия иных самозванных "дилановедов", чудом здесь не пахло. Хотя верно и то, что полтора года тому назад он был весьма близок к смерти. В июле Дилан упал с мотоцикла у своего дома в Вудстоке и сломал шею. Увечье было тяжелым, и поправлялся он медленно, вдалеке от неистового поклонения, окружавшего его многие годы.
Когда ему полегчало, он продлил свою ссылку в узком кругу старых друзей, пересмотрел свои взгляды на все, в том числе и на музыку. Поправка: Мессией. В истории рока Боб Дилан — третья великая фигура. По славе и влиянию, он единственный, кого можно поставить рядом с Пресли и Битлз. У него были те же музыкальные корни, несмотря на то, что в течение ряда лет он намеренно отвергал их.
И дорога к славе, и его цели, по крайней мере в начале карьеры, были совсем другими. Боб Дилан родился 24 мая года в городе Duluth, штат Миннесота. Затем семья переехала на север Штатов, в Хиббинг. Здесь в конце х он организовал в своей школе ансамбль и пел, удивительно ловко подражая Литтл Ричарду. Но интерес к року уступил место фолку, музыке студенческих баров и молодежного протеста. Он увлекся Вуди Гатри и стал мечтать о переезде в Мекку фолк-певцов — в Нью-Йоркский Гринвич Вилледж, чтобы самому стать великим фолк-певцом.
В году мечта отчасти сбылась: он добрался до Нью-Йорка и даже познакомился с Вуди Гатри. Он уже обращал на себя внимание внешним видом: курчавые волосы ранний вариант популярной впоследствии прически "афро" , кепи, губная гармоника, закрепленная прямо на гитаре. Но более всего привлекала в нем прямота исполнения. Он играл в резкой, необычной манере.
Скрежещущий звук его гармошки был зеркальным отражением его холодного, сердитого, скрипучего голоса. Многим его исполнение казалось настолько атональным, что они вообще не считали его музыку музыкой, однако другие в конечном итоге, большинство находили интересным сочетание его голоса, текстов песен и музыки.
Он начинал со стандартного фолк-репертуара, состоявшего из песен Гатри и традиционных баллад, но необычная их трактовка начала привлекать к нему все больше поклонников. В "деревне" Гринвич Вилледж он вскоре стал своим человеком. Он имел хорошую прессу, но не привлек особого внимания, ибо мало чем отличался от обычных фолковых альбомов. На нем он уже выступил как поэт, появления которого ждало аморфное "движение протеста". Альбом явился откровением и во многих отношениях освобождением.
Он изменил природу популярной песни, сломал ее формат и структуру: отныне песня могла быть сколь угодно длинной, сколь угодно туманной и загадочной. Она могла быть стрелой Амура или колючим шипом ненависти. Чтобы показать значение и влияние Дилана, я мог бы привлечь какого-нибудь рок-эрудита и составить целую книгу из хвалебных эпитетов в адрес Дилана.
Но я предпочитаю обратиться к представителю иного поколения, пишущему для иного контингента читателей и происходящему из иной, враждебной к року, культурной среды.
Бернард Левин — видный английский журналист, остроумный, проницательный обозреватель газеты Times, любитель оперы, поклонник Вагнера. Он автор правдивой, резкой книги о Британии х годов "Годы маятника" Из страниц он посвятил популярной музыке всего 5, из них Битлз — без малого 2!
Как видите, он явно не относится к числу рок-фанов. Об авторе которой Левин пишет следующее: " Боб Дилан пел как средневековый flagellant член религиозной секты самобичевателей , попрекающий людей тем, что они погрязли в грехе и навлекли гнев Божий и виде смертоносной эпидемии чумы Песня проникнута истинной поэзией Очень многие музыканты и певцы, а также их аудитория — студенты, заполнявшие бары и маршировавшие с требованиями запретить бомбу и освободить негров, — ясно понимали, что означают эти апокалипсические видения в песнях Дилана".
Итак, Левин пишет об "истинной поэзии" Дилана. Музыку Битлз уже анализировали в терминах классической музыки, а теперь вот тексты Дилана назвали поэзией. Да, рок ушел далеко вперед по сравнению с ранними, "примитивными" годами. Дилан двигал его все дальше и дальше. Он шел так быстро, что многие не поспевали за ним.
Его песни стали еще туманней, еще загадочней. Это не имело значения — наше неведение не мешало нам наслаждаться ею. Мы уже привыкли к тому, что тексты Дилана не совсем понятны и воспринимали их как часть звуковой мозаики песен.
Отдельно взятые, они ничего не значили, но расположенные в порядке, заданном артистом, создавали определенный рисунок, цельную картину со всеми цветами и оттенками звучания.
В мы не могли, конечно, постигнуть смысл такой, скажем, строчки: "А потом возьми и проведи меня сквозь дымовые кольца моего сознания, чтобы я в них исчез" пещеры, ветряные мельницы и даже гардеробы сознания стали впоследствии штампами наркотической философии рок-песен. Но нас это ничуть не беспокоило. Дилан оставался Диланом, и его песня пронзала нас как стрела. Мне кажется, мы согласились бы с Робертом Шелтоном, критиком New York Times, если бы прочли его комментарий к этой песне: "Интроспективная символическая вещь, то входящая, то выходящая за пределы понимания слушателя, но в обоих случаях передающая сильные эмоции".
Группа с Западного Побережья Byrds дала роковую трактовку этой песни. Успех был огромный. Я думаю, Дилан отметил для себя, в каком направлении может пойти его музыка в будущем. Это был уже второй случай. Итак, Дилан понял, что его песни могут исполняться в стиле рок. К тому же, он начинал испытывать давление обоих роковых корней.
Это был совершенно новый, роковый Дилан, ему аккомпанировали гитарист Mike Bloomfield, органист Al Kooper и другие прославленные блюз-роковые музыканты. Сингл стал большим хитом, а Дилан нашел новую аудиторию слушателей среди тех, кто раньше отмахивался от его "чересчур умной музыки".
Теперь Дилан делал рок — такой же, как у Rolling Stones и Animals. В июле Дилан появился на фолк-фестивале в Ньюпорте. Он вышел на сцену с электрической гитарой в сопровождении группы Paul Butterfield Blues Band. Ньюпорт — этот храм фолк-пуристов — был осквернен присутствием электрических вандалов. Дилан посмел явиться с оружием, разрушавшим чистоту фолка, — с электрогитарой! Ясное дело, публика встретила его враждебно.
Чтобы потрафить ей, он спел несколько песен под простую гитару. Спустя месяц он играл на теннисном стадионе Forest Hills. В первом отделении выступал акустический Дилан, во втором — электрический.
Первая часть прошла с огромным успехом, во втором отделении публика равнодушно молчала. Прошел еще месяц, и Дилан решил попробовать снова. Теперь он выступил в Карнеги Холл. И публика, наконец-то, приняла нового Дилана. Перевоплощение Дилана из фолк-звезды в рок-суперзвезду свершилось. Они сделали его своим рупором Он нес также тяжелое бремя, возложенное на него поклонниками.
Они сделали его своим рупором. В книге "Bob Dylan" Энтони Скатудо цитирует Дилана, встревоженного поклонением фанов: "Они хотят, чтобы я управлял их жизнями.
Но это большая ответственность. У меня и своих забот хватает. Чтобы руководить чьей-то жизнью, надо быть очень сильным человеком Такое бремя мне не под силу". Тем, кому хотелось, чтобы Дилан "управлял их жизнями", каждое его слово казалось насыщенным глубоким символизмом.
Они не только требовали, чтобы он расшифровал, что имеет в виду, но и сами его толковали. Они раскупали его диски миллионами, а взамен требовали объяснений. Но чем больше к нему приставали, тем загадочнее он отвечал.
А чаще он предлагал людям видеть в его песнях то, что они желают увидеть. А к нему все приставали с вопросами. Репортер: "Ты считаешь себя в первую очередь певцом или поэтом? Я считаю себя в первую очередь развлекателем".
Репортер: "Почему? В Дилан разбился на своем мотоцикле. А может, и не разбился — на сей счет существуют разные версии и "теории". Во всяком случае, он исчез на целых полтора года. Если он и вправду разбивался, то, по Фрейду, авария была вызвана им подсознательно, чтоб на какой-то срок скинуть бремя со своих плеч. Как бы там ни было, эти полтора года были нужны Дилану для отдыха. Для того, чтобы прийти в себя. Чтобы спокойно, без давления контрактных обязательств, поработать в тиши своего дома в Вудстоке.
Чтобы порепетировать со своим ансамблем the Band бывшими Hawks — Ястребами. Его голос смягчился, утратив резкость. То был грустный альбом, проникнутый настроением поиска духовных истин. Впрочем, он подтвердил его величие и показал, что есть еще порох в снарядах. Два года молчания не подорвали его творческих сил. Через год произошла очередная крутая смена курса. И настроения. Веселый, легкий Дилан — еще одно открытие. Дилан — певец кантри!
Тогда нам казалось, что они делают себе харакири. Кантри, по нашим понятиям, пели только деревенщины, пожилые пьяницы в рабочих клубах, сентиментальные крунеры и ирландцы!
Даже самые ревнивые его приверженцы были озадачены, сбитые с толку его постоянными изменами.
Поклонение Дилану пошло на убыль, да и сам он вошел в е годы, подрастеряв свой "огонь". В течение всех х он прокладывал собственную борозду. Он вел свою музыку туда, куда хотел, ждал, пока мы нагоним его, ухватив за фалды, и снова вырывался вперед. Боб Дилан заново переписал грамматику рок-песни, подобно тому, как Джеймс Джойс переписал правила романа.
Он был единственным рок-сочинителем, которого без всяких оговорок можно назвать поэтом. Он был величайшим, уникальным талантом в роке. То, что Битлз совершили коллективно, он сделал один.
Вот вам и развлекатель! Будучи настоящим музыкантом и настоящим поэтом, Дилан был осторожен в самооценке и никогда не оценивал ни себя, ни свои произведения слишком серьезно. Чего, к сожалению, нельзя было сказать о других. С года рок воспринимал себя, да и к нему тоже относились излишне всерьез. Музыканты рассматривали свое творчество, цели и намерения с такой важной глубокомысленностью, что не будь это всего лишь жалким самообольщением, это было бы просто смешно.
Зарождение андеграунда Заразительная веселость , конечно, не могла длиться долго. Идеализм того лета обернулся в насилием и злобой. Ширилась война во Вьетнаме, росло и противостояние ей. В Америке и в Лондоне происходили кровавые беспорядки, а в Париже они едва не вылились в настоящую революцию.
Американская молодежь пыталась повлиять на курс политики. Результат: окровавленные головы демонстрантов — "подарок" полиции Чикаго, где проходил съезд демократической партии.
Впервые со времен рок-н-ролла произошли массовые столкновения между молодежью и властями. Одни музыканты чувствовали потребность вести свое поколение на баррикады, другие все еще старались охладить его пыл с помощью наркотиков. Одни были революционерами, другие — "звездными детьми". А ветер в конце х дул холодный и пронизывающий. Это было время бурных страстей и беспорядков, гнева и насилия, страха и безнадежности. То, чего не удалось достичь с помощью любви, теперь пытались добиться с помощью кулаков, бомб, винтовок и поджогов.
Это было время, когда молодежь ушла в подполье, загнанная туда преследованиями за любимые стимуляторы, репрессиями полиции, арестами ее лидеров, налетами на ее печать. Музыка тоже ушла в подполье. В лондонских клубах так называемые underground "подпольные" команды играли музыку двух направлений.
С одной стороны, такие группы, как Pink Floyd, Tyrannosaurus Rex, Soft Mashine , исполняли усложненную, психоделическую, экспериментальную музыку, тяготевшую к свободным джазовым формам. С другой стороны, наблюдался новый взрыв интереса к блюзу — во главе сего движения по-прежнему стоял Патриарх английского блюза Джон Мейолл John Mayall.
Многие его ученики основали собственные ансамбли. Андеграундные составы перетасовывались меж собой, обменивались своими групи, играли джэмы и устраивали грандиозные бесплатные концерты на открытом воздухе.
Они продолжали исповедовать идеализм "альтернативного общества" образца года. Однако, коммерческого успеха они еще не имели. Как сказал Джон Пил , британский диск-жокей, единственный энтузиаст "подполья": "Подполье подобно женщине, которая беременна, но никак не может родить.
Это очень печально". Любопытна история психоделического андеграунда. Но коньюнктура грамзаписей менялась: если в начале х коммерциализм рока был сосредоточен на пластинках малого формата — синглах, то "Сержант Пеппер" положил начало новому подходу — он продемонстрировал возможности альбома для реализации крупномасштабных замыслов. Группы, скованные узкими рамками сингла, создавали миниатюры. Альбом же позволял им писать широкие полотна.
А двойной альбом — это уже целая стенная роспись! Новые группы не могли выразить все, что хотели, за 2 минуты. Потому они отвергли формат сингла и сконцентрировали свою энергию на подготовке альбомов. И их аудитория — более образованная, более требовательная, более чуткая, чем раньше фактически она уже была ближе к той аудитории, которая понимала и поддерживала современный джаз , — приветствовала эти перемены.
Альбомы Пинк Флойд и им подобных стали раскупаться в громадных количествах. Рок для умников? Или для развлечений? LPs перестали быть сборниками из 12 песен, сваленных в кучу. Теперь они имели "концепцию", сюжетную нить, передавали какое-то определенное настроение, превратились в своего рода звуковые романы.
Moody Blues , например, издавали альбомы — философские трактаты. В общем, это был неплохой поп-бэнд, несмотря на то, что им никак не удавалось повторить первый успех, несмотря на текучку кадров один из них, Denny Laine, искал счастья во многих составах, пока, в итоге, не нашел надежного пристанища в команде Пола Маккартни Wings. Приход новых, свежих сил, "откровения" acid кислоты , приобретение меллотрона одного из многих новых инструментов семейства синтезаторов поставили Moody Blues в число самых успешных ансамблей тех лет.
Они не ведали границ. Несмотря на гигантские финансовые расходы и массу времени, затраченной на подготовку этого LP, он имел большой успех и положил начало целой серии "звуковых евангелий". Появление концептуальных альбомов и синтез рока с классической музыкой, наряду с выдвижением рок-музыканта как "композитора" вместо скромного "сочинителя песен" принесло много любопытного.
Например, группа Nice специализировалась на обработке классики. Органист Keith Emerson играл в зажигательном, атакующем стиле данный эпитет приведен здесь не ради красного словца: он и вправду атаковал свой несчастный инструмент, бросаясь на него с кнутом, нанося ему ножевые раны!
Бедный Мусоргский вынужден был довольствоваться ролью соавтора собственных фортепианных пьес. А Чайковский, настоящий автор этой оскверненной вещи, даже не упоминается! Опыты по слиянию рока с классикой, используя симфонические оркестры, продолжили Deep Purple и Barclay James Harvest. Чаще эти попытки оказывались вымученными и неудачными. Более успешными были эксперименты по синтезу рока и джаза. Они тоже не страдали отсутствием претенциозности, вообще характерной для тех лет.
Кровь, пот и слезы. Девять музыкантов — ярких и не похожих друг на друга. Их богатые музыкальные гобелены поразят вас. Их смелая, возбуждающая музыка — это сочетание элементов рока и джаза. Этот альбом принесет вам радость свежих впечатлений". Что действительно поражало, так это наглая самореклама. Новаторские идеи Сати, применявшего в своем творчестве элементы джаза, революционизировали современную ему классическую музыку.
Из всех этих заигрываний с классикой, авангардом и джазом, видно, что часть рокеров стала ориентироваться на более образованные, зрелые по возрасту слои молодежи. А что же сталось с теми бедными кретинами — то есть, с большинством из нас, кто продолжали смотреть на рок, как на развлечение?
Рынок рока начал дробиться. Интроспективность музыки, высокомерная самоуглубленность музыкантов игравших, стоя на сцене спиной к залу, длиннейшие соло ради собственного удовольствия оставляли большую часть зрителей равнодушными. Но несмотря на то, что в музыке доминировал интеллектуализм, не следует забывать, что самыми популярными исполнителями в те годы Господи, спаси нас!
В Америке уровень был повыше из-за черных музыкантов, оказывавших освежающее воздействие на поп, взбодренных подьемом борьбы негров за гражданские права. Все больше артистов заявляло: "Я черный и горжусь этим". Уже никого не удивляло, что черные певцы занимают первые места в хит-парадах.
Teeny-pop, Bubblegum - музыка для детей В конце х по обе стороны Атлантики был открыт новый, еще неосвоенный и очень прибыльный рынок сбыта пластиночной продукции — дети среднего и младшего возраста, teenyboppers и weenyboppers. Дело в том, что Дон Киршнер — тот самый человек с "золотым ухом" из далекой эпохи Брилл Билдинга — вместе с двумя ловкими продюсерами решил попытаться "искусственно синтезировать" Битлз для детей. Они — Киршнер, Боб Рафелсон и Берт Шнейдер — видели, какой огромный рынок охватили Битлз, но в то же время видели и другое: большая аудитория детей среднего и младшего возраста оставалась еще неохваченной.
Сделать это можно было с помощью ТВ. А Киршнер был убежден, что знает, какого рода музыка нужна детишкам. Киршнер собрал своих сочинителей из Брилл Билдинга — Гоффина и Кинга, Нила Седака, Кэрол Байер, Джеффа Бэрри и Нила Даймонда, прибавил к ним новый тандем Томми Бойс и Бобби Харт, и засадил их всех за работу — писать хиты на основе наиболее удачных добитловских структур с использованием всего того нового, что дали Битлз.
Вместе с сотнями других они прошли прослушивание и были выбраны — потому что умели немного петь, играть как актеры и имели подходящие внешние данные. Группа и ее ТВ-шоу назывались the Monkees Обезьянки. По какому принципу выбирались ребята на роль Манкис?
Во-первых, они должны были уметь "играть", то есть кривляться и прыгать, как козлята, перед камерами. Разумеется, умения играть на инструментах от них не требовалось — это брали на себя студийные музыканты.
Ну, а если они могли немножко бренчать на гитаре или колотить в барабан — что ж, тем лучше. Для "трансатлантической связи" требовался хотя бы один англичанин, и тут пригодился Дэвид Джонс он, правда, был не из Ливерпуля, а из Манчестера, но, во-первых, это совсем рядом, а во-вторых, нельзя же хотеть сразу всего.
И потом, разве Herman of the Hermits были не из Манчестера? А они ведь являлись крупнейшими звездами тини-попа тех лет. Майк Несмит подходил как казалось создателям шоу на роль язвительного, рассудительного Леннона-индивидуалиста. Питер Торк взял на себя задачу воплощения образа Ринго — простоватого, некрасивого, но обаятельного человека с сентиментальной улыбкой.
Оставалось еще найти двойника Джорджа Харрисона. Честно говоря, Харрисон никогда не был заметной личностью — он, конечно, был симпатичен, но и только. Даже в фильмах он был наименее яркой фигурой. И тогда Киршнер решил пожертвовать Харрисоном и создать нечто американское — сплав миловидности и комичности, что-то вроде пародии на Маккартни. Вот такими и были Манкис — продукт откровенно циничной операции по искусственному созданию поп-группы.
Но, что удивительнее всего, продукт этот оказался не столь уж плох. Началась "манкимания" среди женщин от 8 до 12 лет. Всякому, кто писал о них или встречался с ними, не было покоя от расспросов, телефонных звонков и писем. За Манкис последовал целый потоп подобной продукции, нацеленной на детскую аудиторию. Сами Манкис оказались неглупыми ребятами, талантливыми и весьма музыкальными, и очень скоро они начали тяготиться эксплуатацией.
Марионетки расправили мускулы и разорвали ниточки, за которые их дергали хозяева-манипуляторы. И тогда Киршнер решил попробовать опять — ему не хотелось терять столь золотоносную жилу. Он снова обратился к ТВ, снова полагаясь на свое "золотое ухо" и на Джеффа Бэрри.
Однако, на сей раз он не стал рисковать и взял все дело под свой полный контроль — потому что теперь никакой группы у него не было: the Archies были картонными фигурками. То, что иные ансамбли имели хиты, на которых вместо них играли другие, в сущности, не являлось новостью. Хотя пели они сами, и весьма недурно! Делалось это следующим образом: продюсер или сочинитель брал песню, записывал ее с помощью студийных музыкантов и певцов и выпускал на рынок.
Если она пользовалась спросом, он сколачивал ансамбль под тем или иным именем и отправлял его рекламировать песню. Если же песня проваливалась, он платил сдельные студийным музыкантам и ничего не терял — во всяком случае, ему не надо было содержать группу и оплачивать расходы, связанные с гастролями. Так в конце х — начале х расплодилось невероятное количество "бабблгамных" ансамблей, чья продукция была однообразна до тошноты.
Да и сами ансамбли невозможно было отличить друг от друга. В сущности, весь бабблгам вышел из одного источника — из фирмы Buddah , контролируемой Джерри Казенацем и Джеффом Кацем.
Такой была "классика" бабблгама, опустошавшая карманы детишек, требовавших теперь своей музыки в исполнении своих звезд. Эта тревожная тенденция еще больше усилилась в е годы. Вудсток и Альтамонт - столкновение между светом и тьмой е же завершились столкновением между светом и тьмой. Светом был Вудсток , где последним цветом цвело движение за мир и любовь. Племя хиппи собралось на ферме Макса Ясгура, в центре штата Нью-Йорк, на три августовских дня года. Фестиваль был задуман как коммерческое мероприятие, но полумиллионная толпа сломала все организационные препоны, и фестиваль распахнул двери для всех желающих — бесплатно.
На второй день отверзлись небеса и хлынул дождь, превратив все вокруг в непролазную грязь. Это был прекрасный фестиваль, вошедший в анналы рока как апогей молодежного трайбализма.
Его организаторы потеряли много денег от концертов, но нажили состояние на продаже альбомов и фильма о Вудстоке.
Казалось, этот фестиваль подтверждал реальность того, во что мы верили в Состоявшийся спустя 4 месяца другой фестиваль навсегда похоронил эти иллюзии. Оборотная сторона поздних х достигла одной из своих кульминаций 3 июля , когда, купаясь в своем личном бассейне, погиб Брайан Джонс. Вряд ли когда-нибудь нам станут известны точные детали этого печального события.
Говоря сухим языком следственного протокола, Брайан Джонс умер "вследствие погружения в воду Также в протоколе упоминалось о "серьезной дисфункции печени вследствие ожирения сердца и приема наркотиков и алкоголя". Не стало одного Роллинг Стоуна. Правда, Брайан Джонс уже не был им: в июне он ушел из группы, заявив о музыкальных разногласиях с другими членами группы. Через четыре дня его место занял воспитанник Джона Мейолла Mick Taylor. Когда пришла весть о смерти Брайана, Stones готовились к объявленному ими бесплатному концерту в Гайд Парке.
Они решили не отменять его — они были уверены, что Брайан хотел бы этого. Брайан Джонс был жертвой рок-н-ролла. Когда он умер, ему было всего 27 лет, но он был уже истощен до предела. Он был первым в той волне жертв рокового образа жизни, что унесла некоторых выдающихся рок-музыкантов.
Он был облачен в белую рясу и читал из Шелли: "Мир, мир! Он умер, он не спит И все это снималось для ТВ. Ему внимали зрителей. Они вели себя спокойно. Cпустя несколько недель Stones начали свое первое за 2 года большое турне по Штатам.
Джаггеру, естественно, хотелось, чтобы это турне всем надолго запомнилось. Турне началось с огромным успехом. Казалось, так будет и дальше. Jerry Garcia из Grateful Dead подал им мысль организовать бесплатный прощальный концерт — просто для того, чтоб отблагодарить своих фанов. Джаггер постановил: быть по сему. Может, он вспомнил о тех тысячах, что пришли в Гайд Парк, и хотел повторить успех. А возможно, то был стихийный жест любезности в адрес поклонников, многие из которых сетовали по поводу высоких цен на билеты.
Джаггер распорядился провести все подготовительные работы за один месяц. Что было, разумеется, нереально. Они никак не могли подыскать подходящего места для выступления, а когда нашли, обстоятельства заставили сменить его всего за 2 дня до концерта. В страшной спешке они перебрались на мототрек в местечке Альтамонт, в нескольких милях от Сан-Франциско.
За 20 часов надо было успеть собрать сцену, наладить звуковую систему, организовать удобства для громадной толпы и позаботиться о мерах безопасности. С самого начала эта затея была обречена на провал. Место оказалось абсолютно неподходящим. Было холодно и неудобно, с задних рядов сцена вообще не просматривалась.
Дилеры торговали некачественной "кислотой", которая гибельно действовала на тех, кто ее принимал. Карлос Сантана, выступавший в первом отделении, вспоминал: "С самого начала там были дурные вибрации.
То и дело вспыхивали драки, потому что "Ангелы" говорили с людьми на языке насилия. Все это началось так быстро, прямо на наших глазах Когда мы играли, я видел около сцены одного такого охранника — в руке у него был нож, ему не терпелось пустить его в ход Многие тогда получили по черепу, многим вставили перо в бок". Звездам тоже перепало. Marty Balin из Jefferson Airplane увидел, что один "Ангел" избивает подростка, и в гневе бросился на помощь. Его жестоко избили. Люди из "медицинской команды", некомпетентные и обдолбанные, едва успевали выносить пострадавших из толпы.
Многие надеялись, что появление Джаггера и Stones охладит горячие головы. Но уже стемнело, а они все не выходили. Говорят, Джаггер специально ждал, когда совсем стемнеет, чтобы усилить театральный эффект от явления Stones. Топ песен для непрямого массажа сердца. Немецкая организация, управляющая правами на публичное исполнение музыки GEMA , разрешила учреждениям бесплатно воспроизводить композицию при использовании в образовательных целях.
В ответ на его обращение орган контроля авторских прав сообщил, что прослушивание музыки в учебных аудиториях не нарушает авторских прав, поскольку не носит публичного характера. Впрочем, это послабление действительно только для образовательных учреждений.
При выполнении непрямого массажа сердца важно уметь держать нужный ритм — от до систол в минуту. В году европейские кардиологи подсказали общественности, что мелодичная композиция от Bee Gees отлично подходит для этой цели, поскольку настраивает слушателя на надавливания и легко запоминается.
Темп музыки определяется количеством долей - ударов метронома в минуту и записывается как BPM beats per minute. Поклонники горячей испанской эстрады не будут разочарованы, оказывается «Macarena» от команды Los Del Rio, не только чтобы зажигать на танцполе — её ритм BPM также отвечает рекомендациям. Мы попробовали отыскать другие песни, тоже знакомые нашим читателям, некоторые из них на русском языке.
Композиция замечательная, но начало песни не очень оптимистичное. Кардиореанимация — мероприятие ответственное и унынию тут не место. Помните эти чарующие строки «ты моё сердце из чистого золотаааа и я спасу тебя от холодааа…»? Талантливый автор актуального текста, поэтому и песня в нашей копилке. А если вы не умеете петь, как наш маркетолог, но обожаете Звёздные войны, то можно воспользоваться заглавной темой фильма — «Имперским маршем» BPM.
Итак, по порядку: Один — придаём телу реанимируемого горизонтальное положение. Два — обеспечиваем проходимость дыхательных путей триадой Сафара. Три — руки в замок, ставим на грудину, начали: «О…О…О…О…зелено.. Пришёл человек, задача которого популяризовать наш сайт и сказал, что этот текст негодный, поскольку в нём нет слов «медицинская одежда в Новосибирске» и «купить медицинскую одежду», а для интернета это очень плохо.
Вот из-за таких людей невозможно ничего полезного прочитать на многих сайтах.
