Стихи инны бронштейн
Инна крепко держала брата за руку — поняла, что что-то случилось, и боялась его потерять. В этом ужас мой, ужас одиночества. И, значит, к обеду вернусь за еду.
Не успокоюсь, пока не допишу или не переделаю. На листках записываю, что-то теряется. Но книжка вышла — спасибо друзьям. Просыпаюсь, и первая мысль: ура! Каждое утро повторяю: «Я проснулась, я жива! Очень важные слова! Я плохо просыпаюсь, умру во сне, наверное. Иногда снится, что умираю во сне и не могу проснуться. А перед сном читаю — иначе буду думать о сыне и не засну. Знаете, степени счастья зависят от того, какое счастье утрачено. У Льва Толстого есть: «Счастье — это отсутствие двух несчастий: страшной смертельной болезни и нечистой совести».
Сын у меня был изумительный, вся моя жизнь с Яшей, фамилия его по отцу была Бунимович, была сплошное счастье. Писал стихи. Когда он приезжал, я была совершенно счастлива. Как-то приехал, в году, пришёл поздно. Утром заглянула к нему — спит. Ушла на работу. А он, оказывается, умер во сне. Причина смерти — остановка сердца, почему — неизвестно.
Ему было 32 года. Я вышла на работу сразу после похорон. Коллеги меня очень поддержали, дружно опекали, не оставляли одну, пока меня не положили в больницу — без лечения я сума бы сошла. Меньше чем через два года, в , умер муж Натан.
Я где-то прочла: не дай Бог человеку пережить столько, сколько может. Надо радоваться мелочам, внукам, если они есть. Бабушки возятся с детьми - это такое счастье и радость.
Если можешь кому-то помочь из родных и есть кому. Ничего лучшего не бывает. В этом был и ужас мой, ужас одиночества. Можно искать утешение в религии. Но я не могу. Религия несовместима с логикой, она от сердца, не от ума. К сожалению, мне не дано верить.
Моё спасение — стихи.
Моя семья жила в Минске. Я родилась в году. Это его бюст на полке, в фуражке, работы известного белорусского скульптора Заира Азгура, они дружили. Мама была педагогом и методистом, её книжки по дошкольному образованию до сих пор есть в детских садах. Очень красивая была пара мои родители… Мои воспоминания о детстве начинаются со страшного июньского вечера года.
Ягодами пыталась понять, как же я оказалась у тёти с дядей, без родителей, вспоминала, как забрали маму. Мне было 5-ть лет, брату-2 года. Папу, видимо, арестовали на работе. Поздно вечером к нам пришли двое в военной форме. Сказали, что их прислал папа — отвезти нас к нему в кино. Я обрадовалась, только не понимала, почему дедушка стоит в углу и молчит.
Нас посадили в машину, в то время это было событие. Сначала со мной приветливо разговаривали, потом замолчали. Спрашиваю что-то, а они молчат. Я стала плакать. Привезли нас в дом, полный детей. Над детскими головами 0 головы женщин в косынках.
Я крепко держала брата за руку — поняла, что что-то случилось, и боялась его потерять. Люди,сидевшие за столом, что-то писали, и мы долго стояли в очереди.
Наконец, подошли к столу. Я назвала фамилию и наши имена, нас о чём-то спросили, потом женщина взяла меня за руку: «Ты будешь в нашем детском доме для больших детей.
У нас мало игрушек, поэтому твой маленький братик будет в другом доме, где игрушек много». Мне дали башенку, вырвали руку брата и куда-то увезли.
Я заливалась слезами, и что было дальше, помню смутно. Потом я узнала, что вместе с отцом арестовали около ста деятелей белорусской культуры. Включая 22 писателя. Их обвинили в связях с немецкой и польской разведкой, подрыве советской промышленности, участие в подготовке убийства Кирова и ещё Бог знает в чём. Из окна товарного вагона она смогла выбросить записку с адресом её сестёр в Москве и просьбой сообщить, что её везут на Восток.
Родные начали нас искать. Детские дома были забиты, как мы, и власти разрешили давать родственникам сведения о детях. Брат мамы, ударник и стахановец, пробился на приём к Калинину, и тот приказал найти нас. Через год меня увезли к себе в Харьков сестра отца тётя Рахиль.
А брат попал в Могилёв, в семью родных мамы. Увиделись мы с ним лишь в войну, когда обе семьи оказались в эвакуации: мы в Кемерово, они в Новосибирске. Сначала нам заказали разговор по телефону — это был счастливейший день моей жизни!
Помню, шла домой и все телеграфные столбы на пути обнимала. Общение с братом для меня и сейчас большое счастье. Видимся мы редко, обоим ходить тяжело, но по телефону общаемся каждый день. О телефоне у меня много стихов, счастье, что он есть!
В семье тёти и дяди не обсуждали, где мои родители. Длительная командировка, и точка. Я понимала, что спрашивать нельзя. И придумала версию. Шла гражданская война в Испании, я знала, что имена воюющих там советских людей не разглашаются, они сражаются под испанскими именами. Я решила, что родители в Испании, и очень этим гордилась.
Правду узнала лишь после войны, когда маме разрешили писать из лагеря. Мы посылали, друг другу стихи… Мама вернулась в году, нашла работу счетовода в посёлке в Калининской области — жить в больших городах ей запретили. Школы в посёлке не было, и меня поселили у тёти Нади в Москве, поближе к маме. Тётя была на войне танкистом, но к мирной жизни оказалась совсем не приспособлена. Получив продукты по карточкам, спрашивала: растянем на месяц или сразу съедим? Мне как иждивенцу полагалось грамм хлеба на день.
Мы за день съедали всё, а потом ели хлеб с подсолнечным маслом понемногу… голодали. В году близким родственникам разрешили узнавать о судьбе репрессированных.
Я написала просьбу о приёме в НКВД. Мне было ть лет. Всю жизнь помню этот день. Иду по коридору, стучусь в дверь, захожу» длинный кабинет, в конце стол, за ним работник. Я назвалась и сказала: хочу знать судьбу отца. Он берёт папку, листает и голосом автомата говорит: Бронштейн Яков Анатольевич содержится в таких-то лагерях.
И он тем же голосом, не глядя на меня, не изменив ни слова, повторяет фразу. Как я была счастлива! Папа жив! А его и всех, кого тогда взяли, расстреляли ещё в году. Тогда сразу расстреливали. Ни одна литература так не пострадала, как белорусская — только становление её началось, и сразу обезглавили. Якуб Колас и Янка Купала уцелели чудом. Мы узнали обо всём лишь в х годах, когда реабилитация началась. Потом мама устроилась в Калуге и забрала меня к себе. В ть лет я заболела туберкулёзом в тяжёлой форме, врачи боялись, что не выживу.
Направили в Москву в туберкулёзный институт. Оказалось, что нужен препарат, который в стране не выпускается, но есть у спекулянтов. И мои харьковские дядя и тётя, продав что-то, купили препарат за огромные деньги и привезли в Москву. Они меня спасли — через год уже и следа не было болезни. И я решила учиться в Харькове, ведь там жили такие родные люди. После института меня оставляли в аспирантуре, но я хотела работать только в сельской школе.
Вдохновилась знаменитым фильмом «Сельская учительница» с Верой Марецкой и уехала в украинскую деревню. После разоблачения культа личности мама вернулась в Минск, и я переехала к ней.
Профессия учитель истории у меня — на всю жизнь.
В моей школе была замечательная учительница истории, её все обожали, и с 7-ми классов я знала, что буду учителем истории. Окончила школу с медалью, могла учиться где угодно, меня отговаривали — мама понимала, что такое история, на примере собственной судьбы. Но я твердила: только учитель истории. И, несмотря на всё, что творят с историей, не жалею. Боюсь, что мои взгляды покажутся старомодными, но я от них не отказываюсь. Я считаю, что произошло чудовищное искажение коммунистической идеи, в результате были расстреляны лучшие коммунисты.
Это всё пройдёт, знала я, и с Октябрьской революцией никак не связано. Годами я принимала на веру все идеологические жизненные принципы, которые нам внушали с детства, считала, что враги, возможно, были, но в отношении отца произошла ошибка.
Он был преданным коммунистом. Маме отец сказал когда-то: «Марунька, я тебя в жизни никогда не оставлю, разве только если это понадобится партии». Весь кошмарный масштаб репрессий я узнала, лишь, когда стали массово возвращаться из лагерей, и Сталин стал для меня злейшим врагом. Кстати, мама сидела в одном бараке с матерью Булата Окуджавы. Я слышала её разговоры с вернувшимися из лагерей друзьями, но со мной она на эти темы никогда не говорила.
Видимо, было слишком тяжело. Когда пришла оттепель, я уже работала. И считала, что должна сама во всём разобраться. Сейчас говорят, что Сталин великий, появилась опасность возрождения сталинщины. Это меня убивает. На первом уроке каждого учебного года я на доске писала слова: «Где лгут и себе, и друг другу, и память не служит уму, история ходит по кругу, из крови по грязи во тьму» - Игорь Губерман.
Во времена застоя о культе личности вроде бы упоминали, Однако старались не заострять, а в учебниках эта тема к абзацу в разделе «Развитие советской демократии». Но я на уроках ничего не сглаживала. Слава Богу, мне не проходилось лицемерить. Один из моих открытых уроков оказался о сталинщине. Я подавала тему, как считала нужным. Учителя меня потом хвалили — все, кроме завуча. Я спросила её мнение: «Конечно, методически всё было правильно.
Но я Сталина люблю». И на этом всё. И сейчас я бы говорила то, что думаю. Когда твердят о царской России как о процветающей стране и считают революцию величайшим несчастьем, я бы тоже не молчала. Бойцы революции были героями моего детства и остаются до сих пор. Я стремилась побольше рассказать ученикам, показать разные мнения, увлечь глубиной исторического материала. Сейчас любят копаться в частной жизни, чтобы развлечь, но секрет хорошего учителя один — уметь заинтересовать предметом.
Я была строгим учителем, но ученики меня любили, а их научные труды по истории на конкурсах занимали первые места. Конечно, всегда будет кто-то, кто учиться не хочет. Помню Мишу, добродушного мальчика, не знавшего вообще ничего. В то время слово СЭВ — Совет экономической взаимопомощи, управляющий орган мировой системы социализма, звучало всюду. На экзамене по обществоведению Мише достался билет о СЭВ. Комиссия понимала, что он ничего не знает, но выпускать-то надо!
И вот член комиссии, добрая Белла Соломоновна, старается помощь: «Миша, ты только назови орган социалистического содружества и получишь оценку. Ну, орган, слово из трёх букв, все его знают? Миша напрягается. Орган из трёх букв, он конечно, знает. Назвать его не решается, смутно понимая, что известное ему слово произносить на экзамене не надо.
Но ведь просят… Я вижу, что члены комиссии сползают со стульев, сама едва держусь. Только гуманистка Белла Соломоновна ободряет Мишу взглядом лучистых глаз и повторяет: «Орган, из трёх букв, все его знают». Я не выдержала и сказала: «СЭВ». У Миши тройка, все довольны. Человеку из истории, наверно, можно извлечь один урок для себя: не идти бездумно в стадо, не принимать на веру всё, что говорят по телевизору или пишут в газетах, думать всегда своей головой.
В последние годы я опасаюсь. Не вернётся ли то, что было при Сталине. И часто думаю: помнят ли мои ученики, что я им говорила на уроках? Стихов о любви я никогда не писала. Не оскоромилась. Наверное, я единственная, кто не писал о любви.
Мы с мужем любили друг друга, но о любви не говорили. И пышной свадьбы я не хотела. Это теперь из свадьбы делают какой-то фетиш, а в то время мечты о замужестве, о свадьбе были как бы неприличны, считались пошлостью, мещанством. Такие идеалы были в той эпохе. Потом уже я думала, что в жизни каждой женщины должен быть день, когда она в центре внимания и чувствует себя принцессой.
А тогда… Знаете, как я вышла замуж? Натан приходил к нам в дом, садился, и молча, телевизор смотрели. Так, наверно, год тянулось. Как-то он встретил меня после школы и говорит: «Знаешь, Инна, хватит, сколько можно, идём в загс». И берёт меня за руку. Я очень боялась, что мама заметит, что я паспорт беру. И «я тебя люблю» - я тоже не услышала. Пойдём в загс — вот и всё. Для меня поступок важнее. В загсе я нервничала, с ноги на ногу переминалась — опаздывала на урок.
Чиновница сократила церемонию, мы поймали такси — и в школу. Я опоздала на ть минут, в классе уже сидел учитель белорусского языка. Дети, увидев меня, радостно закричали: «А у нас история. У нас Инна Яковлевна! И мне было приятнее всего, что дети мне обрадовались, а не то, что замуж вышла.
Дело у меня всегда было на первом месте. Вечером посидели за столом: две мамы, брат и мы. У меня был один костюм, который считался парадным. Вот в нём я и была. Хотите назвать это свадьбой — назовите. Кстати, насчёт брака моей матери. В то время было не принято расписываться. Брак считался буржуазным предрассудком, отец и мать не были женаты. После реабилитации маме были положены деньги и квартира. Попросили представить свидетельство о браке.
Когда пришли брать меня как жену врага народа, свидетельства о браке не спрашивали». Пришлось доказывать на суде, что жили вместе, что общие дети. Мой брак не был идеальным. Характеры у нас разные. Мне хотелось чего-то ласкового, хотя в целом я не сентиментальна, читаю в основном историческую литературу и классику, а не любовные романы. Хотелось поговорить, например, о политике — я же вся была в политике. А муж, Натан, был очень молчалив, всё понимал, слушал, но говорить не любил.
Но ссорились мы редко. Знаете, что важно в совместной жизни? Ничего не требовать друг от друга. Вообще ничего. Если нужна помощь, близкий человек сам должен это понять. А если не поймёт, то какой он близкий? Муж долго болел, я была при нём сиделкой, как же иначе. А ещё надо принимать человека, таким как есть. Не надоедать разговорами, приставаниями. Нет — так нет, надо исходить из того, что мы разные. Нельзя требовать того, что человек не может тебе дать.
Ещё для меня очень важная вещь — идеология. Мне жаль их. Ну что же! Держитесь, бедняжки! Какое блаженство по рынку ходить. И новую кофту однажды купить. Обновка — молекула миниблаженства. В потоке природного несовершенства. И радости разные встретятся чаще…. Не смейся над бабушкой в кофте блестящей.
Какое блаженство на старости лет. Своими ногами идти в туалет. А после в обратный отправиться путь. И быстренько под одеяло нырнуть. А утром проснуться, проснуться и встать. И снова ходить, говорить и дышать. Какое блаженство в постели лежать. И на ночь хорошую книгу читать. Сто раз прочитаешь знакомую прозу,. И все тебе ново, спасибо склерозу. Какое блаженство, сама это знаешь,. Когда ты легла и уже засыпаешь. И будешь спокойненько спать до утра.
Бессонницы нет! Засыпаю… Ура! Своими руками не лезть в Интернет,. А тихо искать своего человека. В старинных томах позапрошлого века. Какое блаженство судьба мне дала,. Ключи потеряла, а после нашла. Есть способ прекрасный счастливою быть —. Терять и страдать, а потом находить! Какое блаженство, когда в январе.
Крещенский мороз и пурга на дворе,. А в доме у нас хорошо и тепло. И я не на улице — мне повезло! Какое блаженство под душем стоять,. Помыться и снова чистюлею стать,. И знать, что я справилась с этим сама.
Как мне хорошо! Не сойти бы с ума…. Какое блаженство: рука заболела,. И, главное, левая — милое дело! А если бы правая ныла рука? Отметим, что в жизни везет мне пока. И даже, когда от судьбы достается,. Чтоб все же блаженствовать, повод найдется.
Какое блаженство по лесу гулять,. Притом эскимо в шоколаде лизать. Ведь я после завтрака час на диете. И мною заслужены сладости эти. Гуляя, калории я изведу.
И, значит, к обеду вернусь за еду. Какое блаженство, при виде рекламы. Подумать, как много встречается хлама,. Который и вовсе не надобен мне. Я тем, что имею, довольна вполне. И сколько же я экономлю, ребятки,. Не покупая «Сорти» и прокладки! Но только вопрос возникает резонный:. А где сэкономленные миллионы? Какое блаженство подняться с асфальта.
И знать, что твое небывалое сальто. Закончилось не инвалидной коляской,. А просто испугом и маленькой встряской. Теперь вы со мной согласитесь друзья,. Что, все-таки, очень везучая я. Какое блаженство — запомни его —. Когда у тебя не болит ничего,. Но лишь, начиная от боли стонать,. Ты сможешь такое блаженство понять.
Ты знай, если повод для радости нужен,. Что завтра все будет значительно хуже. Какое блаженство в итоге пути. Под вечер, шатаясь, домой приползти. И сесть, и глаза с наслажденьем закрыть,. И это блаженство до капли испить. А там уж и ноги, кряхтя, протянуть,. Но чтобы назавтра проснуться — и в путь!
Так все пешеходы блаженствуют, вроде. А где же водители радость находят? Какое блаженство в аптеку прийти. И там по рецепту здоровье найти. Купила таблетки от гипертонии,. Побочное действие в них: дистония,. Инфаркт и бронхит, стоматит, аритмия,. Запор, анарексия, лейкопения,.
Пемфигус, лишай и другая зараза…. Таблетки такие я выкину сразу.
