Название волшебных сказок
На четвертые сутки проснулся, вышел на балкон, глянул в чистое поле — короли больше того войск собрали и опять под самые стены подступили. Старик отдаёт своего сына, которого зовут Мартышка, в солдаты. Молодцы приезжают к реке Смородине, останавливаются в пустой избушке и решают по очереди ходить на дозор. В ней показана жизнь киевлян в древние времена, когда их стал притеснять и похищать змей.
Было у царя три сына: старший — молодец-удалец, средний — работяга-трудяга, и младший — Иван-дурак. Ни в чем, никогда Ивану не везло. Иван-царевич и серый волк. Как-то раз царь отец собрал своих троих сыновей и объявил, что очень болен, и для того, чтобы он смог исцелиться, ему нужно волшебное молодильное яблочко, растущее в саду беспощадного Кощея-Бессмертного.
По щучьему велению. На первый взгляд Емеля - глупый и ленивый. Братья едут по делам, торгуют, а он — и днем, и ночью на печке полеживает и на просьбы невесток помочь отвечает — а мне неохота.
Сказка о молодильных яблоках и живой воде. Позвал царь своих детей и попросил их раздобыть необычные яблочки. Отправились сыновья по белу свету, отцов указ выполнять. Да только один Иван самым честным да работящим оказался. Было у крестьянина три сына: два работящих, помощников, а младший — дурачок, и звали его Иванушкой. Сказка повествует о горькой судьбе молодой девушки, которую однажды решила извести со свету злая мачеха.
Была у мачехи родная сестра — старая ведьма Баба-Яга, проживающая в дремучем лесу. Снегурочку слепили студеным зимним вечером одинокие старики. Их доброе сердце так страдало от жуткого одиночества, что даже снежный ком ожил, превратившись в милую девочку, ставшей им долгожданной дочерью.
Весело и дружно прожили они вплоть до весны. Автор: Русские народные В подборках: С картинками , Сказки на ночь , Короткие , Для самых маленьких , Для детей 2 лет , Для детей 3 лет , Для детей 4 лет , Для детей 5 лет , Русские народные с картинками , Волшебные русские народные , Про волшебство , Про зиму , Новогодние , Про детей. Марья Моревна.
Как-то раз женился Иван-Царевич на красавице, лесной воительнице Марье. Время от времени Марья уезжала по своим делам в соседние деревни и села, каждый раз строго-настрого наказывала супругу никогда не заходить в подвал. Сестрица Аленушка и братец Иванушка. В одной крохотной деревеньке жили были сестра и ее брат. Жили они дружно, помогали родителям, но как-то раз попали наши герои в страшную историю.
Одному из них, Ивану…. Гуси-Лебеди Гуси-лебеди — произведение народного творчества. В сказке повествование начинается с того, что сестра не уследила за братом, и его унесли гуси-лебеди к Бабе Яге.
Чтобы вернуть братца, девочка не останавливается перед трудностями…. Сивка-Бурка «Сивка-Бурка» — сказка, на которой выросло немало детей. В ней рассказывается о необычном происшествии среди обычных дней: кто-то ворует пшеницу на полях.
Сторожить поле на ночь уходят по очереди три сына крестьянина. Маленький принц Маленький принц — известнейшее творение Антуана де Сент-Экзюпери увидело свет в году. Оно вышло с рисунками самого писателя. Авторский роман-притча о необычайной встрече лётчика в Сахаре с Маленьким принцем, который…. Иван-царевич и серый волк Иван-царевич и серый волк — русская народная сказка, на какой выросло не одно поколение детей. В произведении идёт речь о необыкновенных приключениях младшего царского сына Ивана.
Отправившись по приказу батюшки за Жар-птицей…. Морозко Морозко — дивная сказка о противостоянии добра и зла знакома каждому. Тяжела доля Настеньки, не полюбила ее мачеха, ведь своя дочка у нее была, Марфушенька. Красавица Настя всю работу делала, а сестра ее сводная на печи…. Белоснежка и семь гномов Белоснежка и семь гномов — сказка братьев Гримм, которой увлекался не один ребенок. История о прекрасной принцессе-сироте и злой мачехе, которая часто спрашивает у зеркальца, кто первая красавица.
Ревность к подросшей Белоснежке…. Крошечка—Хаврошечка Крошечка-Хаврошечка — русская народная сказка, на которой выросло не одно поколение детей. В ней рассказывается история о сироте Хаврошечке. Её заставляют работать, обижают в доме, где приютили. В её жизни есть одна отрада:…. Сестрица Алёнушка и братец Иванушка «Сестрица Алёнушка и братец Иванушка» — русская народная сказка, на которой воспитано не одно поколение детей. В ней рассказывается о рано осиротевших детях.
Старшой рак отдал им приказание, бросились они в воду и через час времени вытащили со дна моря, из-под великого камня, подвенечное платье Василисы-царевны. Приезжает стрелец-молодец к царю, привозит царевнино платье; а Василиса-царевна опять заупрямилась. Царь приказал налить чугунный котел воды, вскипятить как можно горячей да в тот кипяток стрельца бросить.
Вот все готово, вода кипит, брызги так и летят; привели бедного стрельца. Зачем коня не послушался? Позволь перед смертию пойти с конем попрощаться. Пришел стрелец к своему богатырскому коню и слезно плачет. Вернулся стрелец из конюшни; тотчас подхватили его рабочие люди — и прямо в котел; он раз-другой окунулся, выскочил из котла — и сделался таким красавцем, что на в сказке сказать, ни пером написать.
Царь увидал, что он таким красавцем сделался, захотел и сам искупаться; полез сдуру в воду и в ту ж минуту обварился. Царя схоронили, а на его место выбрали стрельца-молодца; он женился на Василисе-царевне и жил с нею долгие лета в любви и согласии.
Заколдованная королевна В некоем королевстве служил у короля солдат в конной гвардии, прослужил двадцать пять лет верою и правдою; за его честное поведение приказал король отпустить его в чистую отставку и отдать ему в награду ту самую лошадь, на которой в полку ездил, с седлом и со всею сбруею.
Простился солдат с своими товарищами и поехал на родину; день едет, и другой, и третий Видит, что дело-то больно плохо, сильно есть хочется; стал по сторонам глазеть и увидел в стороне большой замок. Поворотил к замку, взъехал на двор, лошадь на конюшню поставил и задал ей корму, а сам в палаты пошел.
В палатах стол накрыт, на столе и вина и ества, чего только душа хочет! Солдат наелся-напился. Если ты устоишь да переночуешь здесь три ночи, то колдовство рушится — я сделаюсь по-прежнему королевною и выйду за тебя замуж.
Солдат согласился, медведица ушла, и остался он один. Тут напала на него такая тоска, что на свет бы не смотрел, а чем дальше — тем сильнее; если б не вино, кажись бы, одной ночи не выдержал! На третьи сутки до того дошло, что решился солдат бросить все и бежать из замка; только как ни бился, как ни старался — не нашел выхода.
Нечего делать, поневоле пришлось оставаться. Переночевал и третью ночь, поутру является к нему королевна красоты неописанной, благодарит его за услугу и велит к венцу снаряжаться. Тотчас они свадьбу сыграли и стали вместе жить, ни о чем не тужить.
Через сколько-то времени вздумал солдат об своей родной стороне, захотел туда побывать; королевна стала его отговаривать: — Оставайся, друг, не езди; чего тебе здесь не хватает? Нет, не могла отговорить. Прощается она с мужем, дает ему мешочек — сполна семечком насыпан, и говорит: — По какой дороге поедешь, по обеим сторонам кидай это семя: где оно упадет, там в ту же минуту деревья повырастут; на деревьях станут дорогие плоды красоваться, разные птицы песни петь, а заморские коты сказки сказывать.
Сел добрый молодец на своего заслуженного коня и поехал в дорогу; где ни едет, по обеим сторонам семя бросает, и следом за ним леса подымаются; так и ползут из сырой земли! Едет день, другой, третий и увидал: в чистом поле караван стоит, на травке, на муравке купцы сидят, в карты поигрывают, а возле них котел висит; хоть огня и нет под котлом, а варево ключом кипит.
Своротил коня в сторону, подъезжает к купцам: — Здравствуйте, господа честные! А того и невдомек, что это не купцы, а всё нечистые. Да у меня лучше есть.
Вынул из мешка одно зернышко и бросил наземь — в ту ж минуту выросло вековое дерево, на том дереве дорогие плоды красуются, разные птицы песни поют, заморские коты сказки сказывают.
По той похвальбе узнали его нечистые. Принялись его угощать и опоили волшебным зельем; солдат упал на траву и заснул крепким, беспробудным сном; а купцы, караван и котел вмиг исчезли.
Вскоре после того вышла королевна в сад погулять; смотрит — на всех деревьях стали верхушки сохнуть. Три месяца прошло, пора бы ему и назад вернуться, а его нет как нету!
Едет по той дороге, по какой и солдат путь держал, по обеим сторонам леса растут, и птицы поют, и заморские коты сказки мурлыкают. Доезжает до того места, что деревьев не стало больше — извивается дорога по чистому полю, и думает: «Куда ж он девался? Не сквозь землю же провалился! Подбежала к нему и ну толкать-будить — нет, не просыпается; принялась щипать его, колоть под бока булавками, колола, колола — он и боли не чувствует, точно мертвый лежит — не ворохнется.
Рассердилась королевна и с сердцов проклятье промолвила: — Чтоб тебя, соню негодного, буйным ветром подхватило, в безвестные страны занесло! Только успела вымолвить, как вдруг засвистали-зашумели ветры, и в один миг подхватило солдата буйным вихрем и унесло из глаз королевны. Поздно одумалась королевна, что сказала слово нехорошее, заплакала горькими слезами, воротилась домой и стала жить одна-одинехонька. А бедного солдата занесло вихрем далеко-далеко, за тридевять земель, в тридесятое государство, и бросило на косе промеж двух морей; упал он на самый узенький клинышек; направо ли сонный оборотится, налево ли повернется — тотчас в море свалится, и поминай как звали!
Полгода проспал добрый молодец, ни пальцем не шевельнул; а как проснулся — сразу вскочил прямо на ноги, смотрит — c обеих сторон волны подымаются, и конца не видать морю широкому; стоит да в раздумье сам себя спрашивает: «Каким чудом я сюда попал?
Кто меня затащил? Подходит к этой горе и видит — три черта дерутся, кровь с них так и льется, клочья так и летят! За что вы деретесь? Из таких пустяков бой затеяли. Хотите, я вас разделю; все будете довольны, никого не обижу. Бегите скорей по сосновым лесам, наберите смолы по сту пудов и несите сюда.
Черти бросились по сосновым лесам, набрали смолы триста пудов и принесли к солдату. Черти приволокли большущий котел — бочек сорок войдет! Солдат развел огонь и, как только смола растаяла, приказал чертям тащить котел па гору и поливать ее сверху донизу. Черти мигом и это исполнили. Черти пихнули камень, и покатился он с горы шибко-шибко; бросились все трое вдогонку; вот один черт нагнал, ухватился за камень — камень тотчас повернулся, подворотил его под себя и вогнал в смолу. Нагнал другой черт, а потом и третий, и с ними то же самое!
Прилипли крепко-накрепко к смоле! Солдат взял под мышку сапоги-скороходы да шапку-невидимку, сел на ковер-самолет и полетел искать свое царство. Долго ли, коротко ли — прилетает к избушке, входит — в избушке сидит баба-яга костяная нога, старая, беззубая.
Скажи, как бы мне отыскать мою прекрасную королевну? Видом ее не видала, слыхом про нее не слыхала. Ступай ты за столько-то морей, за столько-то земель — там живет моя середняя сестра, она знает больше моего; может, она тебе скажет.
Солдат сел на ковер-самолет и полетел; долго пришлось ому по белу свету странствовать. Захочется ли ему есть-пить, сейчас наденет на себя шапку-невидимку, спустится в какой-нибудь город, зайдет в лавки, наберет — чего только душа пожелает, на ковер — и летит дальше. Прилетает к другой избушке, входит — там сидит баба-яга костяная нога, старая, беззубая.
Не знаешь ли, где найти мне прекрасную королевну? Сколько лет на свете живешь, все зубы повывалились, а доброго ничего не знаешь. Сел на ковер-самолет и полетел к старшей сестре. Долго-долго странствовал, много земель и много морей видел, наконец прилетел на край света, стоит избушка, а дальше никакого ходу нет — одна тьма кромешная, ничего не видать! Скажи, где мне искать мою королевну? Ведь они по всему свету дуют, так должны знать, где она теперь проживает.
Вышла старуха на крыльцо, крикнула громким голосом, свистнула молодецким посвистом; вдруг со всех сторон поднялись-повеяли ветры буйные, только изба трясется! И как только собрались ветры, начала их спрашивать: — Ветры мои буйные, по всему свету вы дуете, не видали ль где прекрасную королевну! Немного погодя прилетает южный ветер. Спрашивает его старуха: — Где ты пропадал до сих пор?
Еле дождалась тебя! Я зашел в новое царство, где живет прекрасная королевна; муж у ней без вести пропал, так теперь сватают ее разные цари и царевичи, короли и королевичи. Солдат начал со слезами молить, чтобы южный ветер взял его и донес в новое царство. Отдохнул южный ветер, собрался с силами и говорит солдату: — Ну, брат, собирайся, сейчас отправимся; да смотри — не бойся: цел будешь! Вдруг зашумел-засвистал сильный вихорь, подхватило солдата на воздух и понесло через горы и моря под самыми облаками, и ровно через три часа был он в новом царстве, где жила его прекрасная королевна.
Говорит ему южный ветер: — Прощай, добрый молодец! Жалеючи тебя, не хочу гулять в твоем царстве. Спасибо тебе! Вот пока его не было в царстве, в саду все деревья стояли с сухими верхушками; а как он явился, тотчас ожили и начали цвесть. Входит он в большую комнату, там и сидят за столом разные цари и царевичи, короли и королевичи, что приехали за прекрасную королевну свататься; сидят да сладкими винами угощаются. Какой жених ни нальет стакан, только к губам поднесет — солдат тотчас хвать кулаком по стакану и сразу вышибет.
Все гости тому удивляются, а прекрасная королевна в ту ж минуту догадалася. Кто отгадает эту загадку, за того замуж пойду. Цари и царевичи, короли и королевичи долго над тою загадкою ломали свои мудрые головы, а разгадать никак не могли.
Говорит королевна: — Покажись, мой милый друг! Солдат снял с себя шапку-невидимку, взял ее за белые руки и стал целовать в уста сахарные. Пришлось женихам оглобли поворачивать, разъехались они по своим дворам, а королевна стала с своим мужем жить-поживать да добра наживать.
Звериное молоко Слыхали вы о Змее Змеевиче? Ежели слыхали, так вы знаете, каков он и видом и делом; а если нет, так я расскажу о нем сказку, как он, скинувшись молодым молодцом, удалым удальцом, хаживал к княгине-красавице. Правда, что княгиня была красавица, черноброва, да уж некстати спесива; честным людям, бывало, слова не кинет, а простым к ней доступу не было; только с Змеем Змеевичем ши-ши-ши! О чем? Кто их ведает!
А супруг ее, князь — княжевич Иван-королевич, по обычаю царскому, дворянскому, занимался охотой; и уж охота была, правду сказать, не нашим чета! Не только собаки, да ястреба, да сокола верой-правдой ему служили, но и лисицы, и зайцы, и всякие звери, и птицы свою дань приносили; кто чем мастерил, тот тем ему и служил: лисица хитростью, заяц прыткостью, орел крылом, ворон клёвом.
Словом, князь-княжевич Иван-королевич с своею охотою был неодолим, страшен даже самому Змею Змеевичу; а он ли не был горазд на все, да нет! Сколько задумывал, сколько пытался он истребить князя и так и сяк — все не удалось! Да княгиня подсобила. Завела под лоб ясные глазки, опустила белые ручки, слегла больна; муж испугался, всхлопотался: чем лечить? Пошел муж за волчьим молоком, взял с собой охоту; попалась волчица, только что увидела князя-княжевича — в ноги ему повалилась, жалобным голосом взмолилась: — Князь-княжевич Иван-королевич, помилуй, прикажи что — все сделаю!
Тотчас она молока для него надоила и в благодарность еще волчоночка подарила. Иван-королевич волчонка отдал в охоту, а молоко принес к жене; а жена было надеялась: авось муж пропадет! Пришел — и нечего делать, волчьим молоком умылась, окатилась и с постельки встала, как ничем не хворала. Муж обрадовался. Долго ли, коротко ли, слегла опять. Иван-королевич взял охоту, пошел искать медвежьего молока. Медведица зачуяла беду, в ноги повалилась, слезно взмолилась: — Помилуй, что прикажешь — все сделаю!
Тотчас она молока надоила и в благодарность медвежонка подарила. Иван-королевич опять возвратился к жене дел и здоров. Сослужи еще службу, в последний раз докажи свою дружбу, принеси мне львиного молока — и не стану я хворать, стану песни распевать и тебя всякий день забавлять.
Захотелось княжевичу видеть жену здоровою, веселою; пошел искать львицу. Дело было не легкое, зверь-то заморский.
Взял он свою охоту; волки, медведи рассыпались по горам, по долам, ястреба, сокола поднялись к небесам, разлетелись по кустам, по лесам, — и львица, как смиренная раба, припала к ногам Ивана-королевича. Иван-королевич принес львиного молока. Жена поздоровела, повеселела, а его опять просит: — Друг мой, друг любимый! Теперь я и здорова и весела, а еще бы я красовитей была, если б ты потрудился достать для меня волшебной пыли: лежит она за двенадцатью дверями, за двенадцатью замками, в двенадцати углах чертовой мельницы.
Князь пошел — видно, его такая доля была! Пришел к мельнице, замки сами размыкаются, двери растворяются; набрал Иван-королевич пыли, идет назад — двери запираются замки замыкаются; он вышел, а охота вся осталась там. Рвется, шумит, дерется, кто зубами, кто когтями ломит двери.
Постоял-постоял, подождал-подождал Иван-королевич и с горем воротился один домой; тошно у него было на животе, холодно на сердце, пришел домой — а в доме жена бегает и весела и молода, па дворе Змей Змеевич хозяйничает: — Здорово, Иван-королевич! Вот тебе мой привет — на шейку шелкова петля! Спел одну — Змей заслушался; а ворон, что мертвечину клевал, поэтому и в западню не попал, кричит: — Пой, пой, Иван-королевич!
Твоя охота три двери прогрызла! Спел другую — ворон кричит: — Пой, пой, уже твоя охота девятую дверь прогрызает! Я пел ее перед свадьбой, спою и перед могилой. Затянул третью песню, а ворон кричит: — Пой, пой, Иван-королевич! Уже твоя охота последний замок ломает!
Иван-королевич окончил песню, протянул шею и крикнул в последний раз: — Прощай, белый свет; прощай, моя охота! А охота тут и есть, легка на помине, летит туча тучей, бежит полк полком! Змея звери в клочки расхватали, жену птицы мигом заклевали, и остался князь-княжевич Иван-королевич один с своею охотою век доживать, один горе горевать, а стоил бы лучшей доли.
Говорят, в старину всё такие-то удальцы рожались, а нам от них только сказочки остались. Золотой башмачок Жил-был старик со старухой. У старика, у старухи было две дочери. Старик однажды поехал на посад и купил там одной сестре рыбку и другой тоже рыбку. Старшая скушала свою рыбку, а младшая пошла на колодец и говорит: — Матушка рыбка! Скушать ли тебя или нет? Она спустила рыбку в колодец и пошла домой.
Старуха очень не любила своей младшей дочери. Она нарядила сестру ее в самолучшее лопотьё и пошла с ней в церковь к обедне, а младшей оставила две меры ржи и велела ей вышестать до прихода из церкви. Девушка пошла за водой, сидит у колодца и плачет; рыбка выплыла наверх и спрашивает ее: — Об чем ты, красная девица, плачешь? Рыбка говорит: — Не плачь, ступай наряжайся да поезжай в церковь; будет рожь вычищена! Она нарядилась, приехала к обедне. Мати не могла ее опознать. Обедня зачала отходить, девушка уезжает домой; мати тоже приходит домой и спрашивает: — Что ты, дура, вычистила ли рожь?
На другой раз мати нарядила старшую дочь свою в самолучшее лопотьё, пошла с ей к обедне, а младшей оставила три меры жита и говорит: — Покамест я молюсь богу, ты вышестай жито. Вот она и пошла к обедне, а дочь пошла по воду на колодец; сидит у колодца и плачет. Рыбка выплыла наверх и спрашивает: — О чем, красна девица, плачешь? Рыбка говорит: — Не плачь, ступай наряжайся да поезжай за ей в церковь; жито вычистится! Она нарядилась, приехала в церковь, стала богу молиться. Поп не поет, не читает — все на ей глядит!
Обедня зачала отходить. Был в то время у обедни той стороны царевич; красна девица наша больно ему поглянулась; он захотел узнать: чья этакая? Взял да и бросил ей под башмак смолы. Башмак остался, а она уехала домой. Башмак-от был весь вышит золотом. Вот и старуха пришла домой. А в те поры царевич по всем волостям искал девицы, что потеряла башмак; никак он не мог найти, чтоб башмачок был впору. Он пришел к старухе и говорит: — Покажи-ка ты свою девку, ладен ли будет башмак ей? Пришла красна девица; царевич примерил ей башмак — башмак ей ладен.
Он взял ее замуж; стали они жить да поживать да добра наживать. Я там был, пиво пил, по губам текло, в рот не попало. Дали мне синь кафтан, ворона летит да кричит: — Синь кафтан! Синь кафтан! Я думаю: "Скинь кафтан! Дали мне колпак, стали в шею толкать. Дали мне красные башмачки, ворона летит да кричит: — Красные башмачки! Красные башмачки! Я думаю; «Украл башмачки! Иван-царевич и белый полянин В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь; у этого царя было три дочери и один сын, Иван-царевич.
Царь состарился и помер, а корону принял Иван-царевич. Как узнали про то соседние короли, сейчас собрали несчетные войска и пошли на него войною. Иван-царевич не знает, как ему быть; приходит к своим сестрам и спрашивает: — Любезные мои сестрицы!
Что мне делать? Все короли поднялись на меня войною. Чего убоялся? Как же Белый Полянин воюет с бабой-ягою золотой ногою, тридцать лет с коня не слезает, роздыху не знает?
А ты, ничего не видя, испугался! Иван-царевич тотчас оседлал своего доброго коня, надел на себя сбрую ратную, взял меч-кладенец, копье долгомерное и плетку шелковую, помолился богу и выехал против неприятеля; не столько мечом бьет, сколько конем топчет; перебил все воинство вражее, воротился в город, лег спать и спал трое суток беспробудным сном. На четвертые сутки проснулся, вышел на балкон, глянул в чистое поле — короли больше того войск собрали и опять под самые стены подступили.
Запечалился царевич, идет к своим сестрам: — Ax, сестрицы! Одну силу истребил, другая под городом стоит, пуще прежнего грозит. Сутки воевал, да трое суток без просыпа спал. Иван-царевич побежал в белокаменные конюшни, оседлал доброго коня богатырского, надел сбрую ратную, опоясал меч-кладенец, в одну руку взял копье долгомерное, в другую плетку шелковую, помолился богу и выехал против неприятеля.
Не ясен сокол налетает на стадо гусей, лебедей и на серых утиц, нападает Иван-царевич на войско вражее; не столько сам бьет, сколько конь его топчет. Побил рать-силу великую, воротился домой, лег спать и спал непробудным сном шесть суток. На седьмые сутки проснулся, вышел на балкон, глянул в чистое поле — короли больше того войск собрали и опять весь город обступили. Идет Иван-царевич к сестрам: — Любезные мои сестрицы!
Две силы истребил, третья под стенами стоит, еще пуще грозит. Одни сутки воевал, да шестеро без просыпа спал. Горько показалось то царевичу; побежал он в белокаменные конюшни, оседлал своего доброго коня богатырского, надел на себя сбрую ратную, опоясал меч-кладенец, в одну руку взял копье долгомерное, в другую плетку шелковую, помолился богу и выехал против неприятеля. Не ясен сокол налетает па стадо гусей, лебедей и на серых утиц, нападает Иван-царевич на войско вражее; не столько сам бьет, сколько конь его топчет.
Побил рать-силу великую, воротился домой, лег спать и спал непробудным сном девять суток. На десятые сутки проснулся, призвал всех министров и сенаторов. Вздумал я в чужие страны ехать, на Бела Полянина посмотреть; прошу вас судить и рядить, все дела разбирать в правду.
Затем попрощался с сестрами, сел на коня и поехал в путь-дорогу. Долго ли, коротко ли — заехал он в темный лес; видит — избушка стоит, в той избушке стар человек живет. Иван — царевич зашел к нему: — Здравствуй, дедушка! Куда бог несет? Старик выступил на крылечко, заиграл в серебряную трубу — и вдруг начали к нему со всех сторон птицы слетаться. Налетело их видимо-невидимо, черной тучею все небо покрыли. Крикнул стар человек громким голосом, свистнул молодецким посвистом: — Слуги мои верные, птицы перелетные!
Не видали ль, не слыхали ль чего про Белого Полянина?
На, возьми клубочек, пусти перед собою; куда клубочек покатится, туда и коня управляй. Иван-царевич сел на своего доброго коня, покатил клубочек и поехал вслед за ним; а лес все темней да темней. Приезжает царевич к избушке, входит в двери; в избушке старик сидит — седой как лунь. Куда путь держишь?
Старик выступил на крылечко, заиграл в серебряную трубу — и вдруг собрались к нему со всех сторон разные звери. Крикнул им громким голосом, свистнул молодецким посвистом: — Слуги мои верные, звери прыскучие! Звери рассчитались промеж себя — нет кривой волчицы. Старик послал искать ее; тотчас побежали гонцы и привели ее. Воевал он с бабой-ягою золотой ногою, а после бою залег на двенадцать суток спать. Волчица побежала, а вслед за нею поскакал царевич.
Приезжает он к большому кургану, входит в шатер — Белый Полянин крепким сном почивает. Не заснуть ли и мне пока? Тут прилетела в шатер малая птичка, вьется у самого изголовья и говорит таковые слова: — Встань-пробудись, Белый Полянин, и предай злой смерти моего брата Ивана-царевича; не то встанет — сам тебя убьет!
Иван-царевич вскочил, поймал птичку, оторвал ей правую ногу, выбросил за шатер и опять лег возле Белого Полянина. Не успел заснуть, как прилетает другая птичка, вьется у изголовья и говорит: — Встань-пробудись, Белый Полянин, и предай злой смерти моего брата Ивана-царевича; не то встанет — сам тебя убьет! Иван-царевич вскочил, поймал птичку, оторвал ей правое крыло, выбросил ее из шатра и опять лег на то же место.
Вслед за тем прилетает третья птичка, вьется у изголовья и говорит: — Встань-пробудись, Белый Полянин, и предай злой смерти брата моего Ивана-царевича; не то он встанет да тебя убьет! Иван-царевич вскочил, изловил ту птичку и оторвал ей клюв; птичку выбросил вон, а сам лег и крепко заснул. Пришла пора — пробудился Белый Полянин, смотрит — рядом с ним незнамо какой богатырь лежит; схватился за острый меч и хотел было предать его злой смерти, да удержался вовремя.
Сонный что мертвый! Лучше разбужу его». Разбудил Ивана-царевича и спрашивает: — Добрый ли, худой ли человек? Говори: как тебя по имени зовут и зачем сюда заехал? Без спросу в шатер вошел, без докладу выспался, можно тебя за то смерти предать! Не перескочил через ров, да хвастаешь; подожди — может, споткнешься!
У тебя две руки, да и меня мать не с одной родила. Сели они на своих богатырских коней, съехались и ударились, да так сильно, что их копья вдребезги разлетелись, а добрые кони на колени попадали. Иван-царевич вышиб из седла Белого Полянина и занес над ним острый меч. Взмолился ему Белый Полянин: — Не дай мне смерти, дай мне живот!
Назовусь твоим меньшим братом, вместо отца почитать буду. Иван-царевич взял его за руку, поднял с земли, поцеловал в уста и назвал своим меньшим братом: — Слышал я, брат, что ты тридцать лет с бабой-ягою золотой ногою воюешь, за что у вас война? Поедем воевать вместе. Сели на коней, выехали в чистое поле; баба-яга золотая нога выставила рать-силу несметную. То не ясные соколы налетают па стадо голубиное, напускаются сильномогучие богатыри на войско вражее!
Не столько мечами рубят, сколько копями топчут; прирубили, притоптали целые тысячи.
Баба-яга наутек бросилась, а Иван-царевич за ней вдогонку. Совсем было нагонять стал — как вдруг прибежала она к глубокой пропасти, подняла чугунную доску и скрылась под землею. Иван-царевич и Белый Полянин накупили быков многое множество, начали их бить, кожи сымать да ремни резать; из тех ремней канат свили — да такой длинный, что один конец здесь, а другой на тот свет достанет.
Говорит царевич Белому Полянину: — Опускай меня скорей в пропасть, да назад каната не вытаскивай, а жди: как я за канат дерну, тогда и тащи! Белый Полянин опустил его в пропасть на самое дно. Иван-царевич осмотрелся кругом и пошел искать бабу-ягу. Шел, шел, смотрит — за решеткой портные сидят.
Скоро вы делаете, да не крепко; становитесь-ка в ряд, я вас научу, как крепче шить. Они тотчас выстроились в один ряд; а Иван-царевич как махнет мечом, так и полетели головы. Побил портных и пошел дальше. Шел, шел, смотрит — за решеткою сапожники сидят. Скоро вы делаете, да не споро. Становитесь-ка в ряд, я вас получше научу. Вот они стали в ряд; Иван-царевич махнул мечом, и полетели головы.
Побил сапожников и опять в дорогу. Долго ли, коротко ли — добрался он до большого прекрасного города; в том городе царские терема выстроены, в тех теремах сидит девица красоты неописанной.
Увидала она в окно добра молодца; полюбились ей кудри черные, очи соколиные, брови соболиные, ухватки богатырские; зазвала к себе царевича, расспросила, куда и зачем идет. Он ей сказал, что ищет бабу-ягу золотую ногу. Вывела его из города и показала дорогу. Иван-царевич пошел к бабе-яге золотой ноге, застал ее сонную, ударил мечом и отрубил ей голову.
Голова покатилась и промолвила: — Бей еще, Иван-царевич! Наелся-напился и стал ее спрашивать: — Есть ли в свете сильнее меня и краше тебя? Что я за красавица! Вот как за тридевять земель, в тридесятом царстве живет у царя-змея королевна, так та подлинно красота несказанная: она только ноги помыла, а я тою водою умылась! Иван-царевич взял красную девицу за белую руку, привел к тому месту, где канат висел, и подал знак Белому Полянину. Тот ухватился за канат и давай тянуть; тянул, тянул и вытащил царевича с красной девицей.
А я в змеиное царство поеду. Сел на своего богатырского коня, попрощался с Белым Полянином и его невестою и поскакал за тридевять земель. Долго ли, коротко ли, низко ли, высоко ли — скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается — приехал он в царство змеиное, убил царя-змея, освободил из неволи прекрасную королевну и женился на ней; после того воротился домой и стал с молодой женою жить-поживать да добра наживать.
Клад В некоем царстве жил-был старик со старухою в великой бедности. Ни много, ни мало прошло времени померла старуха. На дворе зима стояла лютая, морозная. Пошел старик по суседям да по знакомым, просит, чтоб пособили ему вырыть для старухи могилу; только и суседи и знакомые, знаючи его великую бедность, все начисто отказали.
Пошел старик к попу, а у них на селе был поп куды жадный, несовестливый. Давай, свет, вперед! Обожди маленько, заработаю — с лихвой заплачу, право слово — заплачу! Поп не захотел и речей стариковых слушать: — Коли нет денег, не смей и ходить сюда!
Вот он захватил топор да лопату и пошел на кладбище; пришел и зачал могилу готовить: срубил сверху мерзлую землю топором, а там и за лопату взялся, копал, копал и выкопал котелок, глянул — а он полнехонько червонцами насыпан, как жар блестят! Крепко старик возрадовался: — Слава тебе господи! Будет на что в похоронить и помянуть старуху. Не стал больше могилу рыть, взял котелок с золотом и понес домой.
Ну, с деньгами знамое дело — все пошло как по маслу! Тотчас нашлись добрые люди: и могилу вырыли, и гроб смастерили; старик послал невестку купить вина, и кушаньев, и закусок разных — всего, как должно быть на поминках, а сам взял червонец в руку и потащился опять к попу.
Только в двери, а поп на него: — Сказано тебе толком, старый хрен, чтоб без денег не приходил, а ты опять лезешь! Поп взял деньги и не знает, как старика принять-то, где посадить, какими речами умилить: — Ну, старичок, будь в надеже, все будет сделано.
Старик поклонился и пошел домой, а поп с попадьею стал про него разговаривать: — Вишь, старый черт! Говорят: беден, беден! А он золотой отвалил. Много па своем веку схоронил я именитых покойников, а столько ни от кого не получал Собрался поп со всем причетом и похоронил старуху как следует.
После похорон просит его старик к себе помянуть покойницу. Вот пришли в избу, сели за стол, и откуда что явилось — и вино-то, и кушанья, и закуски разные, всего вдоволь!
Гость сидит, за троих обжирается, на чужое добро зазирается. Отобедали гости и стали по своим домам расходиться, вот и поп поднялся. Пошел старик его провожать, и только вышли на двор — поп видит, что со стороны никого больше нету, и начал старика допрашивать: — Послушай, свет! Покайся мне, не оставляй на душе ни единого греха — все равно как перед богом, так и передо мною: отчего так скоро сумел ты поправиться?
Был ты мужик скудный, а теперь на поди, откуда что взялось! Покайся-ка, свет! Чью загубил ты душу, кого обобрал? Истинною правдою признаюсь тебе: я не крал, не грабил, не убивал никого; клад сам в руки дался!
И рассказал, как все дело было. Как услышал эти речи поп, ажно затрясся от жадности; воротился домой, ничего не делает — и день и ночь думает: «Такой ледащий мужичишка, и получил этакую силу денег. Как бы теперь ухитриться да отжилить у него котелок с золотом?
Ведь у нас козел есть? Дождемся ночи и обработаем дело, как надо. Вечером поздно притащил поп в избу козла, зарезал и содрал с него шкуру — со всем, и с рогами и с бородой; тотчас натянул козлиную шкуру на себя и говорит попадье: — Бери, матка, иглу с ниткою; закрепи кругом шкуру, чтоб не свалилась. Попадья взяла толстую иглу да суровую нитку и обшила его козлиною шкурою. Вот в самую глухую полночь пошел поп прямо к стариковой избе, подошел под окно и ну стучать да царапаться.
Старик услыхал шум, вскочил и спрашивает: — Кто там? Ишь, я над твоим горем сжалился, клад тебе показал — думал: немного возьмешь на похороны, а ты все целиком и заграбил!
Глянул старик в окно -торчат козлиные рога с бородою: как есть нечистый! Поп подхватил котел с деньгами и припустил домой. На, матка, спрячь подальше да бери острый нож, режь нитки да снимай с меня козлиную шкуру, пока никто не видал.
Попадья взяла нож, стала было по шву нитки резать- как польется кровь, как заорет он: — Матка! Больно, не режь! Начнет она пороть в ином месте-то же самое! Кругом к телу приросла козлиная шкура. Уж чего они ни делали, чего ни пробовали, и деньги старику назад отнесли — нет, ничего не помогло; так и осталась на попе козлиная шкура. Знамо, господь покарал за великую жадность!
Колобок Жил-был старик со старухою. Просит старик: — Испеки, старуха, колобок. Муки нету. По коробу поскреби, по сусеку помети; авось муки и наберется. Взяла старуха крылышко, по коробу поскребла, по сусеку помела, и набралось муки пригоршни с две. Замесила на сметане, изжарила в масле и положила на окошечко постудить. Колобок полежал-полежал, да вдруг и покатился — с окна на лавку, с лавки на пол, по полу да к дверям, перепрыгнул через порог в сени, из сеней на крыльцо, с крыльца на двор, со двора за ворота, дальше и дальше.
Катится колобок по дороге, а навстречу ему заяц: — Колобок, колобок! Я тебя съем! Я тебе песенку спою,— сказал колобок и запел: Я по коробу скребен, По сусеку метен, На сметане мешок, Да в масле пряжон, На окошке стужон; Я от дедушки ушел, Я от бабушки ушел, от тебя, зайца, не хитро уйти!
И покатился себе дальше; только заяц его и видел!. Катится колобок, а навстречу ему волк: — Колобок, колобок!
