Саске и хината любовь, Саске и Хината - Фэндом Наруто - Манга. Читать онлайн - Вольф энд Спайс
Жалкое зрелище. Саске же придерживался собственного мнения. И покорное принятие своей участи, тяжёлым камнем упавшей на её плечи, в памяти встало на пьедестал ещё на долгие два месяца, до первых проявлений их чувств. Мужчина позволяет себе секундную тень улыбки.
Не отрывая взгляда, замечает, как Хината старается пригладить прическу и поправить кимоно, а зевает уже прикрывая рот ладонью и отворачивая лицо. Но есть ли в этом хоть капля смысла, ведь он уже видел ее в этом состоянии, минуту назад позволив себе побыть наблюдателем со стороны.
Хината подает завтрак на одну порцию, ставя его перед Саске, и продолжая копошиться у сумки. Она, не отрываясь от своего занятия, заверяет мужчину, что приступит к трапезе позже, когда закончит со сбором.
Тебе тоже стоит позавтракать. Выглядишь бледновато. Хината смотрит на него неотрывно несколько секунд и сдается под напором этого взгляда, отмечая наблюдательность мужчины. Согласившись с мужем, она наполняет тарелку ароматным блюдом и садится на стул, напротив. Саске желает ей приятного аппетита первым, на секунду опережая, вызывая тем самым улыбку и ответное пожелание. Кухню наполняет уют, тепло и спокойствие.
Саске заканчивает первый и благодарит Хинату за еду и собранную сумку, принося извинение за то, что ей пришлось вставать столь рано и делать все вместо него. Однако, напоследок отмечая, что он мог бы и сам справиться и нужды в ее раннем подъеме не было. Женщина ответно замечает,. Его вы можете прослушать в группе автора.? Хината вглядывается в черты лица Саске, когда тот спит крепким сном и видит в них даже больше боли, чем в чертах тогда еще юного и одинокого в детстве Наруто.
Складки на лбу, плотно сжатые губы, тяжелое дыхание и скрежет зубов. Мужчине снится кошмар. И учитывая его не самое яркое детство — этот кошмар был связан именно с ним. Хината тянет тонкие пальцы к заледенелым щекам Саске, берет мертвецки бледное лицо в свои горячие ладони и дарит мужчине покой. Мрачные сновидения рассеиваются в пустой комнате, но Принцесса дрожит от малейшего шороха, желая забрать всю тревогу.
Она не знает, чем именно нужно помочь. Саске хватает ее за руку и прижимает к себе сильнее, вдыхает аромат ладоней, что пахли корицей и яблоками. Как булочки, которые она пекла сегодня мужу, для очередной долгой миссии или месячного путешествия. Словно это его спасения от нового кошмара и очередного омута тьмы и боли.
Это заставляет ухватиться за ощущения неосознанно, инстинктивно. Саске выдыхает вместе с Хинатой. Протяжно, с облегчением и истомой.
Выдыхает застоявшийся с минуту в легких воздух, что давил на грудную клетку изнутри. Но Хината не спешит покидать мужчину. Она гладит с осторожностью бледные щеки, прямой нос, брови и ровный лоб. Очертает невесомо пальцами тонкую линию губ, задерживаясь на уголках. И осознает, что Саске совсем не похож на любимое ею солнце, которое во снах все реже приходило к Хинате, пусть и был к нему ближе всех.
Сейчас ей казалось безумием их вечное сравнение. Девушка опускается невидимой тенью над постелью мужчины и прикладывается теплыми, слегка мокрыми губами к его лбу. Невинный жест, в глубине которого покоились теплые чувства. Но к кому именно? Блеклому образу ее героя детства или же к лежащему в объятиях мужу? Хината была не уверена. Просто так когда-то делала мама, прогоняя кошмары, передавая через касание губ все желание защиты.
Так же делала Микото и сотни матерей до и после неё. Это предназначение женщин, их судьба и сама сущность. Хината, подобно ошпаренному человеку, отпрянет от уже не спящего мужчины. Его черные омуты вглядываются в ее светлые и ищут в них объяснения. Но Саске находит в глубине глаз жены только испуг за свои действия и желание спрятаться-убежать-исчезнуть. Девушка сжалась, мечтая стать еще незаметней, чем в своем горьком прошлом. Ее бледное лицо приобрело оттенки розоватого цвета и в смущении она прячет взгляд в шуршащих подолах одеяния.
Саске встает со своей постели медленно, подобно хищнику приближается к своей жене, и доски пола предательски и зловеще скрипят с каждым его шагом. Хината раз за разом вздрагивает и жмурится сильнее, прижимаясь плотнее к стене, в которую уперлась секунду назад. Саске все ближе, и она чувствует это своей кожей.
Ладонь мужчины скользят по гладкой щеке смущенной и испуганной Хинаты, а черные глаза захватывают ее серые в свой плен, и девушка вновь прячет взгляд в стороне. Он путает пальцы в ее волосах на затылке, горячо выдыхая. Тянет немного назад шелковые пряди, принося незначительную боль, но с ней движение кажется таким собственническим, заставляющим девушку подчиниться и откидывать голову, возвращая взгляд глаз.
И зрительный контакт вызывает у нее дрожь конечностей, тяжесть мгновения и пламя внизу живота. Хината чувствует весь необузданный, скрытый и томящийся жар его тела на своем, словно Саске миг назад не был тем самым холодным человеком, взгляд которого вызвал чувство страха. И вот она, такая маленькая на его фоне, широкоплечего и крепкого мужчины, что был выше ее почти на голову, уже не дрожит, а лишь замирает в ожидании дальнейшего, обрывая дыхание.
Комната наполняется тишиной. Саске припадает к разгоряченным, пересохшим от недавнего испуга губам своими, как к живительному источнику и подтягивает Хинату к себе ближе, заставляя привстать на носочках в силу своего невысокого роста. Будто это она прильнула к нему, изголодавшая от недостатка ка. И о не случившемся в равной мере.
Упрек в свою сторону все же колол ее шипами, неприятно пощипывая в сознании, забираясь под корку мозга, наполняя воспоминаниями о долгой и мучительной любви к одному лишь Узумаки. Однако, не настолько, чтобы ненавидеть себя и тем более Саске.
Сейчас ей больше всего хочется взглянуть на того, кто прервал миг раскрытия супругов друг другу, позвонив в столь громкий звонок. Вглядеться в глаза незваного гостя и позволить себе секундную ненависть. Пусть даже те будут принадлежать голубоглазому герою, в которых она тонула долгие годы. Иронично то, что именно Наруто стал тем незваным гостем и, почти что свидетелем их маленького семейного секрета. Узумаки Наруто, пришедший под руку с мило улыбающейся Харуно Сакурой, ставшей почти с порога расспрашивать о семейной жизни.
Хината вымученно улыбается, приветствуя гостей. Хозяйка дома приглашает их в гостиную, предлагая чаю. Полноватый кот лениво тянется и награждает всех присудствующих людей широким зевком.
Девушка прячется от Саске и его долгого, такого острого взгляда на кухне, страдая от своего смущения и неловкости ситуации. Обостренные чувства заставляют ее слышать и видеть все с утроенной силой, цепляться взглядом за каждую мелочь. Кажется, что одежда на ней сидит слишком плотно, волосы в безумном беспорядке, а лицо горит, выдавая чувства.
Хината опускает руки в холодную воду раковины, натирая их мылом и стараясь вернуть самообладание, прогнать эту похоть столь несвойственную им — людям с высокими званиями и больными судьбами. Людям, у которых не должно быть таких чувств, желаний и потерь самообладания. Только не в таком браке, выстроенном на долге.
Хината вновь повторяет это себе. Тогда почему она переживает происходящее столь остро? Почему колени дрожат, путаются мысли, отбивает безумный ритм сердце? Почему она… так хочет Саске, его ласк и откровения желаний?
Хината роняет в раковину мыло, расплескивая холодную воду на одежду и лицо. Осознание приходит как нежданная пурга, засыпая ее причинно-следственными связями и логическими выводами, которые прятались за банальной трусостью и эгоизмом.
Девушка выдыхает, вглядываясь в успокоившуюся гладь воды. Какая же она ужасная хозяйка, что заставляет гостей ждать так долго. Гостевой чайный сервиз еще месяц назад она убрала на верхнюю полку, когда поток желающий навестить ее людей свелся к нулю. Как некстати. Однако, тянуться ей не приходится, и девушка чувствует, как к телу позади едва ли кто-то прижимается, заставляя замереть в испуге, вслушиваясь в звук открывающейся полки.
Хинате понятно как ясный день, что это Саске, но поделать с собой ничего не может. С губ вырывается полустон, и выдох и вздох мужчины растворяется в ее волосах, опаляя затылок и левую сторону лица. В мыслях всплывает голос мужа, твердящий о безумном желании. Хината испуганно прикрывает рот рукой, смущенно смотря на мужчину. Какая вульгарность.
Саске в удивлении приподнимает брови и моргает немного чаще. Но мужчина не глуп и понимает, в чем вся суть. Он берет холодную руку Хинаты в свою, прикладывая к области своего сердца. Глупый жест открытости и сентиментальности, который все чаще проявляет тот самый Учиха Саске. Ведь ритм его сердца слишком быстр, не присущий человеку, привыкшему к контролю эмоций и убийству. Саске хочет донести до Хинаты то, что едва ли принимает сам: перемены в себе и собственную человечность, будучи столько лет зверем.
Показать, что он тоже из крови и плоти, способный чувствовать голод и жар, боль и страдание, желание и нетерпение. Но это и не нужно. В глазах его жены даже слишком много понимания. Он сжимает ее руку с осознанным принятием самого себя и последних нескольких месяцев. Мужчина глядит в туманные глаза жены непростительно долго.
Слова рушат тишину. Хината разрывает этот контакт, отнимая руку от его тела. Однако, Саске не позволяет ей бежать. Не сейчас и не впредь.
Тишину комнаты заполняет едва ли слышимый звук жадного касания губ и свист кипящей в чайнике воды. Границы и бар. IX Холод Конохи Саске чувствовал не только с приходом зимних ветров и стужи, но и во взглядах прохожих, брошенных ему в спину подобно острым копьям с пропитанным ядом лезвием. Мужчина становился периодически параноиком, зацикливаясь на собственных бедах и совершенных в былых временах преступлениях. Под коркой сознания скрежетал когтями больной и злобный Саске, творец былых, не так давно забытых, злодеяний.
И нынешнему Саске, живущему в реальности, ставшему хозяином и создателем собственного пути, казалось, что каждый, неважно кто: мужчина, женщина, младенец, знакомый ему человек или нет — смотрит на него и осуждает, проклиная в грехах прошлого и будущего. Он кривит губы, скрывая горесть в ткани шарфа, прячущего его шею от морозного ветра. Странно, что его вообще стало волновать мнение окружающих.
Резиденция Узумаки Наруто, вернее Хокаге деревни, вызывало у него лишь периодический скептицизм и желание не ступать туда и носком собственной ноги. Ведь очередное задание, тянущиеся подобно густому меду, не несло в себе радости и не имело сладкого вкуса побед и славы. Вкус совершенных великих дел руками Саске имел в себе нотки железа и запаха гари, будто кровь и горящая плоть.
Мужчина опускает веки и считает до пяти. Саске скользит вдоль коридоров и лестничных пролетов молнией, стараясь не привлекать внимание и сторониться людей. Он ненавидит светские беседы и разговоры о прошлом и будущем «товарищей» по оружию. Зачем они вообще делятся планами и способами их воплощения, когда в большинстве случаев и пальцем не пошевелят для дальнейших действий? Ответа он не знал, да и не стремился к открытию. Ведь все это такая глупость. Проще быть приверженцем идеологии молчания и стремления к целям без их громкого оглашения и распространения.
Таковым был и сам Учиха, да и многие его соклановцы. Ныне, увы, почившие, сгнившие в земле. Саске прогоняет черные мысли и стучится коротко в двери главы. Наруто зазывает подчиненного войти и задорным голосом приветствует, говоря что ожидал Саске.
Мужчина кивает головой и присаживаясь на диван, закрывает вдруг начавшие пульсировать глаза. Стал ли раздражителем яркий свет ламп, ранние казавшимся вполне обычным? Анбу хочет отправить тебя на какое-то сверхсекретное и «ого» какое продолжительное задание по возврату похищенных данных! В донесениях и заметках указан лимит времени больше четырех месяцев.
Странно то, что они вообще решили согласовать окончательное решение о твоем назначении со мной. Разберусь с этим позже. Саске задумался. Если задание от Анбу, значит ему вновь придется обагрить руку кровью и подобно псу принести назад то, что украли. Его затошнило, а взгляд он направил на ладонь в перчатке. Саске буквально чувствовал как алая жидкость течет ему в рукав, обжигая кожу. Этот чертов зверинец уже обнаглел «в край», загоняв тебя как собаку!
Хотелось бы мне пойти с тобой и помочь, но… — взглядом Хокаге окинул скопление бумаг на собственном столе. Саске позволил себе добрую усмешку в сторону друга. Даже получив столь высокий титул, он все тот же Наруто, вечно недовольный жизнью и не терпящий бездействия. В своем стиле. Мужчины прожгли друг друга взглядом, но на этом ссора и потухла. Комнату заполнил громкий смех Наруто и куда более тихий — Саске. Вот она — их дружба. Крепче стали и дольше жизни. За твое нахальство, как только вернешься с задания, пойдешь на внеплановый отпуск!
А то вообще от рук отбился, Защитничек Конохи! X — Тебе очень идет, — заметил Саске, и она посмотрела на него в отражении зеркала позади себя, как на умалишенного человека. Я что-то не то сказал? Его лицо вдруг приобрело прежние каменные черты. Словно изваяние. Она перевела свой взор от него к своей шее, где чарующе переливался разными цветами драгоценный камень.
Неожиданный и столь красивый подарок от Саске все никак не укладывался в голове Хинаты. Ну да. Что может быть такого в том, что Учиха Саске, некогда холодный и нелюдимый человек, но изменившийся едва ли не на десятую долю, вернувшись из долгого путешествия, преподнесет своей женщине подарок. Не учитывая то, что он вытворял в прошлый раз наедине с ней. Если мужчина не видел в своем поступке ничего странного или настораживающего, то он куда более беспечный человек, чем тот же Наруто.
Хината ущипнула себя. Нехорошо это — думать о своем муже в таком ключе. Да и подарок. Это же такая мелочь. Простое проявление заботы и беспокойства, кое сама Хината вложила в нити связанного шарфа или в готовку еды. Ну может и еще что-то, что было глубоко скрыто от неё самой. Она понимала и принимала перемены в себе и своем муже, но все еще пугалась их. Вновь Саске сделал комплимент, и девушка вспыхнула, не успев понять, что именно сейчас произошло.
Любезность и прикосновения, дающие ясно понять, что Учихе нравится, как сейчас выглядит его жена, как бы странно это не звучало. Саске что-то нравится. Из уст мужчины ее имя звучало как нечто сокровенное и трепетное, драгоценное для него. Она выдохнула слишком громко, когда ощутила его руку у себя на талии, поглаживающую живот и бедра под поясом кимоно, чувствуя жар от прикосновения даже сквозь плотную ткань одеяния.
Тяжелые, налитые томлением касаний груди стали часто вздыматься, когда пальцы мужчины скользнули вдоль позвоночника к правому плечу и немного сжали его. Она почувствовала на себе вес тела Саске, и волна мурашек не заставила себя ждать. Он прижался к ней со спины плотнее и потянулся правой рукой к раскрасневшемуся лицу. Огрубевшие подушечки пальцев коснулись подбородка и погладили щеку.
Скользнув ко лбу, он провел ими вдоль от его центра по носику девушки, скользя постепенно к дрожащим губам и сжатой челюсти. Мужчина чувствует напряжение и, нависая над Хинатой, горячо выдыхает над ухом. Его холодные губы оставляют ряд невесомых отметин на шее, а горячий язык стремится соединить их.
Саске не знал, зачем он это делает, но инстинкт твердил о правильном и верном решении: его действия успокоят девушку, подарят ей приятные чувства. Хината выдыхает горячий воздух, скрывая свое отражение в зеркале за слегка запотевшим стеклом, выдавая едва слышимый стон. Саске погружает свои пальцы в ее приоткрытый ротик, скользя по шелковому язычку или ровному ряду зубов как можно глубже, имитируя поступательные движения, о которых Хината стыдилась даже вспоминать.
Он вытаскивает опутанные паутиной слюны пальцы, когда Хината опирается на тонкую грань зеркала и неаккуратно скользит по нему дрожащими руками, открывая запотевшее стекло и свое собственное отражение взору глаз.
И за гранью его опьяненные отсутствием открытых чувств супруги выглядели как голодные волки. Хината вглядывается еще сильнее и открывает новые границы. У Саске в глазах — туман, во вздохе — тяжесть ожидания, в мыслях — желание, а в ласкающей ладони — обнаженная грудь. Кимоно скользит все ниже, а супруги все ближе к краю. Некуда уже бежать. Хината понимает это и принимает с гордостью. Она распускает тугой узел пояс и освобождает тело от ненужной одежды.
Та упала к ее ногам небольшой кучкой, будучи тут же забытой. И вот она, Принцесса Бьякугана, наследие клана Хьюго, носительница знамени и фамилии клана Учих, сейчас не больше маленькой пташки, лишившейся своего оперения. Обнаженная и уязвимая, открытая перед ним.
Он смотрит на нее и не знает, как ему стоит поступить. Двигаться ли вперед, преодолевая преграду между ними, перепрыгивая остаток недоверия. Или же остановиться, отвернуться лицом и сердцем к стене, да. XI Море цветов, рожденное руками Хинаты, выращенное с любовью и заботой матери, завораживает. Любимый сад Микото, умерший вместе с ней и всей семьёй, возродился бурно и душно цветущей сиренью, бутонами багровых и лиловых пионов, колокольчиками, весело звенящими и зазывающими в пляс, нарциссами, что любовались собой в отражении водной глади чистого пруда, куда любила его мать после тяжёлого дня опускать опухшие и ноющие ноги.
Все в саду дурманило, сияло красотой, радовало глаз. И, что странно, глаз Саске тоже. У Хинаты грязные руки, но чистая душа, ибо никто больше с таким трепетом и благоговением не смог бы ухаживать за гниющим столько лет садом. Саске заметил сей факт еще тогда, когда они только пришли в этот дом, а эта женщина — в его жизнь.
Она принялась за работу, едва поселившись в своей комнате, сгребала грунт руками, а гниющую листву обращала в источник жизни для, казалось бы, давно уже усопшей земли.
Она воскрешала умирающие деревья, выводя из запустения старинное проклятое поместье и вдыхая жизнь в клан Учиха в целом. Открытые окна впускают в самые старые и затхлые места особняка, туда, где ещё не сохранилось извечное уныние и печаль, свежий воздух и ароматы весны: скошенной травы, цветов, росы, вспаханного грунта.
Саске вдыхает полной грудью до боли и мутной пелены в глазах, вдыхает долго, со свистом, шевеля кипу бумаг, заваливших его рабочий стол. Учиха чувствует себя собственным отцом, сидя здесь, в его кабинете, за его столом и на его стуле, читая его бумаги, где там и сям мелькают подписи, заметки, печати, конспекты. Саске кажется, что он замечает ребёнка, выглядывающего из-за приоткрытой двери. Чёрные волосы и белые глаза, полные восхищения.
Как знакомо. Иллюзия испаряется, когда Учиха устало протирает глаза. Мужчина вздыхает, расслабляется на секунду, но скрип стула приводит его в чувство. Саске берётся за следующий документ. Счета, план финансов, накладные и долговые обязательства — все, что осталось от былого величия почтенного клана Учиха.
Не считая полуразрушенное поместье, увядший и поросший высокой травой и лопухами сад, обнищалый квартал, порушенные дома и снесённое заграждение, в былые времена окружавшее всю обширную территорию клана, — Саске остался лишь долг перед казной деревни и новой полиции Конохи. Было действительно обидно за клан.
Когда-то великий и почитаемый, с историей, длящейся несколько веков, он оставил после себя жалкие отголоски, легенды, очерки и одного единственного наследника. Жалкое зрелище. Но мир вновь решился на перемены, когда после стольких лет застоя и метания во тьме клан Учиха в лице последнего его представителя, Саске, вновь начал свою историю с самого начала. Один человек с едиными идеями о новом величии своего рода, силами целой страны лишь в рамках собственной семьи.
Великие амбиции и идеалистическое стремление. Прекрасная картина, где теперь сам Саске во главе всего этого, как когда-то его отец, его дед и далее. Великолепная сцена: он в окружении сильных людей, в кругу семьи, где каждый имел свои мысли, но был един со всеми в одной: в силе и стремлении — величие. Саске опешил, когда почувствовал прикосновение пальцев к своей спине. Хината была как никогда тиха и иллюзорна, словно призрак, прошедший сквозь стены.
Или же он просто был слишком поглощен своими мечтаниями и мыслями. Мыслями, в которые как нельзя хуже вписывалась его жена и эти странные чувства, накрывшие его с головой. Саске никогда прежде и представить себе не мог, что можно иметь в себе столько противоречий и эмоций, конфликтующих друг с другом. Он прекрасно помнил день, когда, стоя у алтаря, ждал маленькую Принцессу клана Хьюго.
И покорное принятие своей участи, тяжёлым камнем упавшей на её плечи, в памяти встало на пьедестал ещё на долгие два месяца, до первых проявлений их чувств.
Теперь же там была её приятная улыбка и пылкий румянец, туманные глаза и блестящие от слюны губы, мокрые пряди и постанывающий рот. Так много и так плотно, что и представить одновременно сложно. Саске смотрит на Хинату, но не слушает, прекрасно понимая, что она говорит.
Чашка чая и кофейн. XII Солнце скрылось за ветками голых деревьев, унося и пряча остатки тепла в горных массивах, давая холоду мягкой поступью воссесть на трон ночи. Коноха сверкала огнями, пела ветром и голосами жителей, пахла сыростью дождя, пряностями. Уходя в столь долгое путешествие, Саске запомнил деревню запахом цветов и росы, веселым лепетом жителей о жарком лете и голосом Хинаты, пропитанным тоской и ожиданием его не столь скорого возвращения домой.
Больше полугода, такие непривычно долгие семь месяцев, проведенные в вечных блужданиях, в компании ветра и карт местности, утомили мужчину, заставляли задумываться о скором возвращении куда чаще трёх раз на день. В неиссякаемых странствиях, на нескончаемой дороге, в пыли и грязи, ему захотелось теплого света ламп, горящих поленьев в очаге камина, сытого желудка, чистой мягкой постели и звука прогибающегося матраца под неопытными движениями тел супругов. А ещё голоса его жены — Хинаты.
Ее дыхания, взгляда, румянца, вскрика, стона… Саске встряхивает головой, прячет взгляд от прохожих в длинной челке черных волос. Пожалуй, ему стоит подстричь их, чтобы не пугать простой люд.
Саске бредёт среди засыпающих улиц, вслушиваясь в каждый шорох и чуя всякий запах — привычки скитальца есть порой сама суть его бытия. Это не всегда плохо, и не раз спасенная собственная шкура тому подтверждение. Хорошо, что у него были такие навыки, ставшие частью жизни, они помогут защитить его новый клан.
Чёрное, некогда полное призраков прошлого поместье главы клана Учиха приветствует своего хозяина тишиной и отстраненностью, нарушаемыми лишь редким постукиванием цукубаи и хруста снега под ногами. Саске смотрит в окна, но свет в них уже не горит, хотя время едва ли заступило за границу «вечера». На правах хозяина мужчина входит бесшумно и мягко, ступая, словно кот, готовый к прыжку. Рыжий собрат приветствует его пронзительным взглядом и слабым мурчанием. Как будто знал, что именно сегодня хозяин дома возвращается обратно.
Внутренняя часть дома встречает Саске пряным запахом муската и корицы, а ещё теплым приглушенным светом ламп, освещающих коридор. Мужчина понимал, почему они были включены — беременной женщине наверняка сложно передвигаться в одиночку в полном мраке, даже если это представитель Хьюго.
Вряд ли Хината использует бьякуган хоть раз в месяц, боясь перенагрузками создать проблемы малышу. Саске скинул с себя плащ и расправил плечи, отбросил дорожную кожаную сумку и обувь. Мужчина блаженно вытянул ноги, не торопясь разминая уставшие, немеющие конечности.
Учиха опирается на стену, закрывает пульсирующие мутные глаза, наслаждаясь тишиной и минутами спокойствия. С годами погонь и сражений зрение теряет былую силу, мучая владельца сильными головными болями, мигренью, тошнотой, дестабилизацией восприятия мира. Рыжий пушистый надзиратель путается как вьюнок, мурча и оставляя запах. Саске спугнул наглеца, швырнув безболезненно подальше во мрак кухни. Обиженный кот спрятался в тенях, не пытаясь повторить свои ласки.
Перед глазами плыло всякое, на чем Саске пытался сконцентрировать взгляд, а вокруг них пролегли глубокие серые тени, граничащие с цветом куда более болезненным — синим. Также признаком того, что Саске добросовестно выполнял всякое порученное ему дело, был измученный и больной вид, усталый дух и сонливость разума. Почти семь месяцев, проклятых двести два дня. И каждый из них был полон проблем, погонь, недоразумений, мыслей и желаний скорого возвращения домой, к жене и ребёнку, к мечте и амбициям.
И сейчас все кончено, он здесь. Он дома, и пусть Узумаки Наруто и вся эта чертова Коноха идут в пекло ещё на несколько лет, видел он в гробу такие скитания, когда его беременная жена остаётся одна в этом проклятом месте. Теперь он и носа не сунет за порог, покуда не услышит, как его ребёнок говорит свои первые слова и делает первые шаги. Он шёл к этому дню с самого начала. Однако это все потом, через ещё много времени. Сейчас же Саске, даже сидя на пороге родного дома, зная, что всего в нескольких десятках шагов или же в десятке хороших прыжков в спальне на белых, бежевых а.
XIII Это стало так обыденно — быть источником очередных слухов и насмешек, слов за глаза и оскорблений в лицо. Едва сформированная единственная семья когда-то великого древнего клана Учиха получила часть былого статуса, облагородив меньшую долю доступных земель. Саске остался изгоем, нужным обществу и правительству как расходный материал, Хината получила метку матери будущих ублюдков, потеряв статус принцессы, но обретя нечто новое.
Уют и семью. Безумная спешка времени, сменявшая день ночью, неустанно напоминала о себе болью в мышцах и бессонными ночами, сотней часов болтовни ни о чем и безумным количеством поцелуев. Саске гладит живот Хинаты, обнимая её из-за спины, шепчет на ухо о чем-то таком простом: о погоде, путешествиях, семье и своём прошлом. Хината улыбается на дрожь в его руке, когда дети толкаются и веселятся в ее чреве.
Резвые, а порой болезненные игры деток не дают ей спать ночами, напоминая, что в скором времени матери придётся встречать малышей криками и мучением первых родов. Женщина страшится этого, как и любая другая, паникуя с частой периодичностью, но берет себя в руки и смотрит в глаза страху, борется с ним в неравном сражении и побеждает, однако нося на сердце большую рану. Зияющая дыра, где прячутся кусочки ужаса и нежеланных знаний, с гниющими осколками, больными остатками недоверия, шепчет на ухо.
Волком крадутся к ней из-за спины срок рождения детей и воспоминания, не так давно ставшие почти забытыми. Теперь, с приходом знаний и откровений, так не кажется. Шаринган и бьякуган, родственные Кеккей Генкай. И так же, как и союз родственников, плоды инцеста едва ли имеют право на существование.
Саске знал об этом. Взгляд лучшего медика их деревни, посетившей неожиданную свадьбу двух представителей великих кланов, был красноречивей всех записей старых времён.
Цунаде говорила и с Хинатой, когда оказалось, что чрево девушки растёт не от плотных обедов и большого аппетита, а от пары детей, растущих день ото дня. Никто и полагать не хотел, что клан Учиха, столько лет как «мертвый», будет пытаться совместить свою кровь с не менее известными Хьюго, дотошными, меркантильными и очень сильными, ревностно охраняющими свои секреты крови в пределах семьи.
Потому учёные и медики бросили интерес к их совместимости в глубокий ящик, позабыв навсегда. До первого известия о беременности Хьюго Хинаты, ныне носящей фамилию мужа, от Учиха Саске. Цунаде была первой, кто оказался на пороге дома будущей матери, с заверением, что аборт — это единственный выход не навредить самой Хинате, испортив хрупкий мир её детям. Вдруг в аудиторию зашёл новенький.
Узумаки Наруто. И Саске уже понял что теперь История о команде номер 7, точней о их взрослой жизни. Каждый нашёл свою половинку и у каждого есть дети, вот только вместе с эти присутствует грусть. Такое ощущение ч Просто дружба или что-то Это просто дружба или что-то большее? Сакура и Хината часто проводят время друг с другом. И начинают что-то чувствовать. У них не хватает смелости, чтобы открыть друг д Это каканару но, ещё и будет дополнительно сакухина. Попытаюсь писать два раза в неделю.
Описание напишу в первой главе. Здесь Саске будет добрый не пофигист и тд. У Нар Наконец-то мы свободны.. Наруто Узумаки - обычный парень, весёлый и жизнерадостный человек. Родители мертвы. Наш блондин живёт с братом, и с двумя кузенами. Саске Учиха - популярный модель, сп Наруто пятнадцателетний омега изгой всей школы.
Саске шестнадцатилетний альфа главный красавчик так еще Пейринг:ИтаНару Пытаюсь писать без ошибок.
